Мой муж Лев Толстой
Шрифт:
Поставила рояль в мастерской Тани. Играла сегодня часа три и плакала ужасно от бессилия, желания послушать еще когда-нибудь музыку С.И. Ведь были же эти два счастливых лета! Зато после какого страшного несчастия – смерти Ванички – послано мне было это утешение! Благодарю Тебя, Господи, и за то.
Приехали Маша с Колей и Илья с Мишей, внуком. Мы с ним гуляли вдвоем по Черте, рвали ночные фиалки, говорили о разлуке с няней, о гнездышке, которое мы берегли с Ваничкой, – сначала с яичками, потом с птичками. Очень было тихо, хорошо на душе, особенно после моих слез и моего отчаяния.
Ужинали у нас Вестерлунд и Лева, и стол был длинный, что я люблю, привыкла так.
Л.Н. все не поправляется от болезни. Он вял, сонлив и притих совсем, не проявляя ни радости, ни горя, ни злобы, ни любви. Эта последняя болезнь точно испугала его, я он, точно увидав возможность умереть, ужаснулся этого.
Вопрос о голоде, столовых, пожертвованиях как будто вдруг перестал его интересовать. Вестерлунд нашел в Льве Николаевиче увеличенную печень и велел ему пить воду Виши очень горячую по утрам.
О аниме и анимусе далее.
А пока что:
Расчетливый.
Присущ интеллектуальным бомбардировщикам своих оппонентов. Холодным умам, которых задел, обидел самый близкий, чей нож в спину был колом, и оттого мщение не менее изощренное.
Всё это способы выживания личностей в паре. Парадоксально, но люди объединяются, чтобы выжить, а потом начинают представлять угрозу уже друг для друга и опять ищут новые средства выживания, адаптации.
Способы выживания в ситуации конфликта далеко не всегда явного.
«Только уравновешенный дает возможность преодолеть препятствия, найти выход из затруднительного положения или объединить людей. Когда супруги уравновешенны, они открыто выражают свои чувства и свободно себя держат. Уравновешенный тип поведения внутренне гармоничен. Уравновешенное общение основано на подлинности переживаемых и демонстрируемых чувств».
(Социология семьи. Лекция 1)
Поздно встала; играла упражнения внимательно и вижу, что очень отстала. Ходила с внуком Мишей в елочки и в Чепыж, мы набрали грибов, рыжиков и березовых. Тишина лесная, цветы, ясное небо, солнце – все это как хорошо! Потом опять играла. После обеда посидели с Мишей на вышке, а потом ездили в кабриолете с Сашей к столяру и на могилки моих младенцев, тетушек и родителей Л.Н. Рвали во ржи васильки; дорогой смеялись, болтали, шутили с детьми. Вечером Л.Н., на балконе сидя, задавал нам задачи и вспоминал свою любимую о косцах. Вот она.
Было два луга: большой и малый. Пришли косцы на большой луг, косили все полдня. На вторую половину дня отправили половину косцов на малый луг. К концу дня большой луг был весь скошен, а на малом лугу осталось работы на одного человека на один день.
Сколько было косцов? 8 человек. 5/8 косцов скосили большой луг; 3/8 косили малый, т. е. 2/8 косцов и 1/8, т. е. один человек. Если один человек составляет 1/8, то всех было восемь человек.
Это одна из любимых задач Льва Николаевича, и он ее всем задает.
Думала сегодня: отчего женщины не бывают гениальны? Нет ни писателей, ни живописцев, ни музыкальных композиторов. Оттого, что вся страсть, все способности энергической женщины уходят на семью, на любовь, на мужа, – а главное, на детей. Все прочие способности атрофируются, не развиваются, остаются в зачатке. Когда деторождение и воспитание кончается, то просыпаются художественные потребности, – но все уже опоздано, ничего нельзя в себе развить.
Девушки часто развивают в себе духовные и художественные способности и силы; но это развитие остается единично, не может идти дальше, в следующие поколения, потому что девушки не дают потомства. Бывают часто гениальные люди от старых, развитых раньше, матерей, и Лев Николаевич один из таких. Его мать была не молода, когда родила его, да и когда выходила замуж.
Опять как будто судьба позволила жить и радоваться, если только сердце мое больное способно еще на радость. Но слава богу, все здоровы и дружны, Лев Николаевич сегодня ездил верхом в Ясенки; и он рад, что поздоровел и что и ему еще Бог позволил жить, и жить даже бодро. Только что начинаю устраиваться, убирать дом, устанавливать мебель, гулять. Сегодня с внуком Мишей ходили в Посадку, рвали цветы, грибы, ягоды: много о Ваничке с ним говорили; я ему рассказывала о его жизни и плакала.
Потом я опять гуляла с Вестерлундами, Левой и Илюшей. С Илюшей тихо и хорошо разговаривали о его делах и переезде на зиму к теще. Очень он, бедный, запутался в делах хозяйственных и денежных.
Чудесный был ясный вечер; пропасть везде цветов, делали букеты на завтра.
Завтра крестят маленького внука Льва.
День провела со всеми своими детьми: в 1 час дня крестили маленького внука Льва. Дора очень волновалась, а деды – шведы – ужасались дикости русских крестин.
Обедали все у нас, на воздухе, очень торжественно, с букетами и фруктами на столе, с шампанским и прекрасной солнечной погодой. Потом все играли в теннис, и Л.Н. тоже; он не унывает; здоровье его, слава богу, совсем поправилось. Вечером уехали и Маша с Колей и Илья с Мишей, которого мне ужасно было жаль отпускать. Но чувство, что он не мой, что любить его только горе, что воспитывать его буду не я – все это заставляет меня бояться этой привязанности, и я удаляюсь от Миши умышленно.
Играла сегодня три часа подряд, разучивала полонез Шопена Asdur; трудно, но какое это чудесное произведение! Позднее приехала Надя Ферре, очень приятно пела. Прочла рассказ сына Левы в «Новом Времени» «Прелюдия Шопена». У него не большой талант, а маленький, искренно и наивно. Кончила день с Л.Н. слишком молодо.
Опять все и трудно и грустно! Вспомнила невольно когда-то сказанные мне французским философом Charles Richet слова: «Je vous plains, madame, vous n’avez pas meme le temps d’etre heureuse» [4] .
Опять и вчера, и сегодня клистиры, припарки, компрессы, выливанья из горшков, ухаживанье за больным Львом Николаевичем… Он после своей дизентерии не был воздержан, ел много и жадно; ездил, вопреки запрету докторов, на велосипеде, купался, слишком утомлялся верховой ездой, и вчера у него начались страшные боли в желудке, упорная, мучительная рвота, а сегодня жар, 38 и 2 было вечером, весь день он ровно ничего не ел, стонет вот уже сутки и очень нетерпелив.
4
«Я жалею вас, сударыня, у вас даже нет времени быть счастливой».