Мой неверный муж
Шрифт:
— Пап, а где мама? — вопрос Иля вывел из мрачной задумчивости. Мама… Ох и сильная у них привязка. Если Поля реально уйдет, простят ли меня дети?
— Мама не смогла приехать, — съехал с темы. — Ну, покажите, что он у вас умеет, — кивнул на пса. Судя по имени — молодой кобелек. У меня есть примерно полчасика, пока не начнут чесаться глаза. Неужели родители меня так от дома отвадить решили? Нет, конечно, внуков порадовать, потому что у нас дома животных точно не будет, а здесь я бывал нечасто.
— Это я придумал имя, — смеялся отец. — У сватов Ленин, а у нас Сталин!
—
— Да, мам. Спасибо, — и на отца посмотрел. — Пап, поговорить нужно…
Мы закрылись в кабинете. Он выглядел довольным. С внуками любил возиться. А с близнецами? Как часто он проводил с ними время?
— Как Динара? Как малыши?
— Растут! Крепкие! — и на меня с гордостью. — Наша порода.
— А их мать?
Мне было любопытно: он Динару реально полюбил? Смотрю, от мамы не отходит, когда рядом. За руку держит, благодарит за самые обыденные вещи. Может, реально хотел еще ребенка, а Динара была готова родить? Дело не в молодом теле, а в чуть более «высоких» желаниях? Динара, естественно, не отказала бы. В семью Загитовых войти — большая честь. Да и сам отец еще в силе. Цепкий взгляд, прямая спина, мощная грудь.
— Ой, сын, — махнул рукой. — Как родила, так натуру свою показала. То ревет, отпускать домой меня не хочет, то кричит, чтобы не приходил, не примет в своей спальне, — покачал головой. — Кроткая вдова оказалась сварливой бабой! Она думает, раз двоих родила, то в силу вошла. Главной для меня стала. Не понимает, что мама твоя и ты, мой первенец, всегда самыми важными будете. Данияра и Ратмира люблю, но манипулировать мной ни одна женщина не будет! — твердо объявил.
— Ясно… — криво усмехнулся. Вот они — прелести второй жены. Даже отец, справедливый и честный, давился этим сомнительным счастьем. — Пап, от меня Полина уйти хочет, — наконец свою кручинушку озвучил.
— В смысле уйти? — непонимающе свел брови. Я обреченно уронил голову. — Ну-ка, рассказывай.
— Да, все по классике. Решил гульнуть, пока ее в стране не было, и засосало. Понравилось и жену, и любовницу иметь. Разнообразие, бля… — скривился. — Девушка забеременела… — посмотрел на отца. Он молчал. Взгляд строгий, тяжелый.
— Я так понимаю, любовница из понаехавших молодых шлюх?
— С чего ты взял? — надменно бросил. Нехер меня стыдить и опытом давить, у меня у самого яйца седые!
— Ты не пыли, — осадил отец. — Я ж не дурак. Соображаю еще. Красивая успешная женщина у тебя уже есть, значит, что? — посмотрел саркастично. — На молодую пиздюшку потянуло, — сам ответил. — Я думал, только у Давы эта бедовость. Нет, и в тебе величие взыграло. Вседозволенность…
Отец Давида умер пять лет назад, и папа стал ответственен за него. Друг просил перед смертью. Мы с Давой оба отца не радовали…
— Полина узнала и взбрыкнула, верно? — продолжал папа.
— Я сам признался. Там без вариантов скрывать. Узнала бы в любом случае. Мы поругались сильно, и я в гневе бросил, что возьму Камиллу второй женой. — У отца глаза на лоб полезли. — Что на две семьи жить буду. Ну а
— Ты серьезно? — отец смотрел на меня нечитаемым взглядом. Видимо, не хотел в цвет меня бараном называть. — После десяти лет брака решил жену воспитать на наш манер?
— Но ты же мать решил прогнуть после сорока лет совместной жизни! — вспылил, чего раньше не делал, уважал старшего. Не я один сейчас не очень-то счастлив. Папе просто повезло, что мама проще, чем моя Полина.
— Не сравнивай их! — рявкнул он. — Полину нужно было воспитывать, когда молоденькой была, хотя… — резко махнул рукой. Да, ее не воспитать под себя, она не пластилин. — Твоя мама другая. Она наших кровей. Она за мужчиной. Твоя жена рядом идет, и никак ты ее не задвинешь. Никак! Женился бы на татарочке, сейчас бы не сидел с постной рожей!
Мы с отцом оба эмоционировали. Сейчас он меня бесил своими здравыми рассуждениями и тыканьем в мой выбор. Что на Полине женился, я никогда не жалел!
— Скажи, ты внуков любишь? — нашел брешь в логике и ударил.
— Конечно! Что за вопросы!
— Если бы я женился на татарочке, то этих детей не было бы.
— А, — раздраженно убрал волосы со лба, — это все болтология. Есть только здесь и сейчас. Что делать планируешь? На шлюхе не женишься. И не мечтай!
— Я и не собирался! — буркнул. Жениться на Камилле? Бред сивой кобылы!
— С Полиной ясно. А ты что делать будешь? Разводиться?
— Нет. — отрезал жестко. Это женщина принадлежит мне! — Заставлю вернуться. Если не хочет по-хорошему, значит, буду ломать. Детей заберу, клинику задавлю, но не отпущу! У нее просто не будет выхода.
Отец отвел глаза и покачал головой. Ощущение, что он что-то придумал, но пока молчал.
— Пап, я не знаю, как детям сказать. Если будем воевать с Полей, то они узнают… Как привлечь их на свою сторону? Чтобы поняли и не судили строго. Чтобы помогли маму свою вернуть?
В дверь постучали: мать звала, на стол уже накрыла. Отец поднялся. Взглядом показал, что попытается помочь.
Мы устроились в столовой. Я мрачно ковырял в тарелке плов. Дети играли со щенком. Папа смотрел в свой кофе, словно в гуще пытался найти ответы. Мама переводила с одного на другого непонимающий взгляд, но не спрашивала: скажем, когда нужно будет. Зачем ей волноваться раньше времени?
В четыре часа мы засобирались домой. Я все время смотрел на телефоны детей, боялся, что Полина позвонит и расскажет. Она сказала, что приедет вечером, значит, нужно сейчас решиться.
— Иль, Лиана, — я усадил их на диван. Они удивились моей серьезности и молчаливости дедушки. Шутливо толкались, пока не присел на их уровень. — Мне нужно сказать вам кое-что важное.
Бандиты замерли, но улыбались, подвоха не чуяли.
— Мы с мамой немного поссорились, — это чистая импровизация. Я прокручивал этот диалог битый час, но так и не нашел правильного безопасного объяснения.
— Почему? — нахмурилась Лиана.
— Вы помните, что наша религия позволяет мужчине брать несколько жен. Если мужчина будет справедлив и одинаково заботлив ко всем, м?