Мой обман
Шрифт:
— Хорошо, — соглашается Миша, отчего из меня рвется негодование, но я вовремя прикусываю язык, — но у меня другие дела, поэтому могу только подвезти, но с тобой не пойду.
— Это просто замечательно. А то я пока туда, потом домой, уже и ночь настанет.
Я не выдерживаю этого и разворачиваюсь к ним.
— Можно съездить и во время работы, не надо никого напрягать, да и пробок меньше.
У Вероники от возмущения и желания ответить даже нижняя челюсть отвисает. Ее план летел в никуда с ускорением свободного падения и готов был разбиться, образно
Развернувшись, делаю несколько шагов внутрь кабинки. Секретутка и не зашла бы, наверное, если бы следом порог не пересек Миша. Оставить нас наедине она не могла.
Пока Миша раздумывает, она соображает раньше него.
— Тогда мне завтра придется оставить свое рабочее место.
— Уверена, что найдется кто-то, кто сможет выполнять такую сложную работу пару часов.
— Действительно, Вероника, я отпущу вас завтра. Спокойно съездите, а Валерия, как раз, посидит вместо вас.
— Без проблем, Михаил, — Я довольно улыбаюсь.
Нас с ним, кажется, устраивает все, в отличие от Вероники. Я явно спутала ее планы. Скольжу взглядом по длине ее платья и отмечаю, что с каждым днем, оно все короче. Где-то же должен быть предел… Но Мишу, я смотрю, это не смущает. Может, даже ему нравится. Что вообще между ними? Я наблюдаю за ними, чтобы понять, скрывают ли они что-нибудь? Иначе зачем держать при себе такую курицу, если не спать с ней?
— Тогда, Вероника, не тратьте сегодня личное время, а завтра поезжайте сразу не на работу, а в тот магазин. Валерия. — Переводит взгляд на меня, — вы вместо секретаря с самого утра и до возвращения Вероники.
— Хорошо.
Меня так и распирает победно улыбнуться. Не достанется он тебе так просто. Я чувствую, как она мысленно сейчас перегрызает мне позвоночник и выпивает кровь, чтобы быть такой же, как я. Но моя игра всегда будет тоньше и хитрее.
Створки лифта разъезжаются и они первыми покидают лифт. Мы втроем, не задерживаясь, пересекаем фойе. Миша пропускает нас вперед, придерживая дверь.
На улице пасмурно и накрапывает мелкий дождь.
— Михаил, можете подбросить до метро? А то, кажется, скоро ливень начнется.
Он же не согласится сейчас. Он не даст мне повод думать, что между ними что-то есть.
— Да, хорошо.
Мое приподнятое настроение рушится, как бережно выстроенный карточный домик. Нельзя до конца быть такой уверенной во всем. Споткнуться сейчас или показать, что меня это задело, было бы слишком радостно для них.
— До завтра.
Стягиваю полы пиджака и кидаю им, полуобернувшись. Он не предлагает подвезти меня, а быть такой же надоедливой, как она, мне противно. Я прибавляю скорость, чтобы скорее скрыться и не чувствовать этот взгляд в спину.
Дождь противно холодными каплями касается головы. Хочется укрыться от него, но некуда… До дома добираться еще час.
Было так эгоистично думать, что после меня он не захочет быть больше ни с кем. И что я смогу вернуться в любой момент.
Он скорее всего был с кем-то.
Его слова, что второго шанса не будет, цепко въелись в мозг. Я не думала, что это на самом деле возможно, а теперь за ребрами так ныло от того, что в его жизни не было места мне и моему ребенку.
15
— Лерок, ну ты где? Мы уже у тети Нины. — Веселый голос Алисы внушает спокойствие. Между нами все так же, как было раньше.
— Я в магазин забежала, скоро буду.
— Мы всего накупили, можешь не набирать. Давай, мы тебя только и ждем. Я такое вкусное вино из Италии привезла!
— Можете не ждать, я все равно не буду.
— Почему? — Вопрос вполне закономерный, потому что раньше я не отказывалась от бокала-другого, но, одновременно, вызывающий подозрения.
— Да мне еще поработать надо, и нужна трезвая голова, — смеюсь в ответ, придавая голосу непринужденность.
— Да ладно, на слегка хмельную голову приходят гениальные идеи.
— Я поняла вас, буду минут через пятнадцать. Так что можете начинать. Тетя Нина, наверное, там наготовила всего, что у вас кишки в узелки сворачиваются от этих ароматов.
— Это точно. Мы тебя ждем.
Я беру продукты, которые теперь могу себе позволить, проверяя на каждом из них срок годности. Уверенности, что ничего не просрочено, нет. Прохожу мимо отдела с одеждой и вспоминаю, как мы с Мишей тогда скупали одежду, чтобы изменить наши вечерние наряды. Я бы с удовольствием сейчас вернулась в тот вечер. Тот наш первый поцелуй, который вроде бы ничего не означал, потому что я была без пяти минут замужем, но на самом деле положил начало всему.
Я подхожу к дому и глубоко выдыхаю. Пытаюсь быть спокойной, но внутри все равно все дрожит. Алиса будет задавать вопросы, а мне надо будет либо красиво увиливать от них и отшучиваться, либо врать. Но и вывалить на нее сейчас все, тоже будет слишком. Я должна ее подготовить. Пускай пару дней, неделю, потом можно будет и открыться.
Я дергаю ручку входной двери на себя и оказываюсь в коридоре. У порога две пары обуви. Мужская и женская.
— Вот и Леруня пришла, — слышу на кухне голос Нины, а следом шорох и мягкие шаги. Алиса в свободном цветастом платье, подпоясанном на талии, появляется рядом со мной и обнимает.
Я зажмуриваюсь и сжимаю веки, чтобы не расплакаться. Как же я скучала по ней. Как мне не хватало ее. Втягиваю носом влажность в носу и отстраняюсь.
— Ты что, плачешь? Что случилось? — Тут же ловит мой настроение.
— Ничего, — промакиваю все-таки выступившие слезы в уголках глаз, — просто соскучилась.
— Ничего себе, какая ты сентиментальная стала, что-то я не видела таких слез даже тогда, когда ты из Китая после полугодичного отсутствия вернулась.
— Старею, — отшучиваюсь в ответ и разуваюсь. — Я тут твою комнату оккупировала. Ты не против?