Мой палач
Шрифт:
Улыбаюсь.
Достаю телефон. В двух шагах от нее стою и набираю сообщение. Она даже внимания не обращает, гипнотизирует экран, и я ей ещё шанс даю, правду сказать. Отправляю:
"Чем дома занята?"
Пиликает ее телефон. Тонкие пальцы быстро летают по клавиатуре, и мне приходит новое вранье:
"С подругой сижу".
Сверлю ее взглядом и убираю сотовый в карман.
Мало ей было намека про плётку?
– Антоша, поздравляю, - у стола
– Ко мне в институт, - Лиза манерно поправляет волосы.
Аня громко хмыкает. Ее в институт к матери никто не звал, отец сам выбрал, куда она после пансиона отправится.
– А это...- директор переводит глаза на Аню.
– Я подруга Лизы, - говорит она почему-то и нагло хлопает мать по плечу.
– Учились вместе. Теперь вот работаем.
Разница в возрасте между ними очевидна, и директриса вежливо кивает, отступает, по пути ловит повара, а Лиза с перекошенным лицом хватает со стола бокал шампанского, едва я успеваю разлить шипучую жидкость и смотрит на Аню.
– Что?
– та встряхивает волосами.
– Сама просила называть тебя Лиза. У меня спросили кто я, отмалчиваться было невежливо, нет?
– Дома поговорим, Аня.
– Тогда это случится завтра, - она проверяет телефон и с ожесточением толкает его в карман рюкзака. Рваные движения, поджатые губы, расстроилась.
– Мы же на базу едем? Когда? Здесь скучно.
– Разве жизнь не слишком коротка, чтобы скучать?
– говорю, и она оборачивается, резко, лёгким ветром приподнимаются волосы и падают обратно на шею.
Протягиваю ей бокал. Она машинально берет. Смотрим друг на друга, она хлопает длинными ресницами.
Она ведь понимает, что это значит.
Я больше суток сыплю изречения Ницше в наших переписках.
И сейчас тоже прозвучала его цитата.
Свежий воздух, природа, комары и красота.
Трёхэтажные бревенчатые домики, русская баня с омолаживающей купелью под открытым небом, беседка с мангалом, пруд.
Или речка, я не видела.
В воздухе висит запах шашлыка, жарятся первые порции. Вдыхаю аромат специй и сижу на лавке.
Беседка крытая, крыша треугольником, красно-белая, как шапочка у мухомора.
– А мы тут все поместимся?
– суетятся родители, таскают тарелки на стол, приборы, расставляют салаты.
Хмыкаю в стакан с соком.
Беседка огромная, столы длинные, да тут свадьбу можно закатить.
При желании.
Отстраненно наблюдаю за суетой. Выпускники ушли купаться, родители готовят им пир на весь мир, а вот я ни туда, ни сюда, держу телефон под столом и листаю переписку с Виконтом, с самого начала, со вчерашнего утра.
Первое сообщение с незнакомого номера я прочитала, когда только проснулась, открыла глаза:
"Не приезжай, если не хочешь, чтобы мы снова оказались
А я как раз собиралась к маме.
И была возмущена.
Это шутка? Намек? Кто-то номером ошибся?
Пока умывалась, пока одевалась, пока шла на завтрак держалась, и любопытство в дежавю переросло, когда ложкой зачерпнула кашу казалось, что это сообщение именно для меня.
И я ответила:
"А если хочу?"
В одну постель неизвестно с кем - это дурость, даже кашу доесть не смогла, так было смешно.
И волнительно, ведь я ждала ответа. И ответ пришел:
"Счастье мужчины - я хочу. Счастье женщины - он хочет".
И это была первая цитата. А следом за ней сообщение:
"Неправильно набрал номер".
И я поверила, что неправильно, но все равно на телефон смотрела, ждала ещё.
И злилась. На его наглость, самонадеянность. И когда садилась в машину, написала сама:
"Неправильно ты не номер набрал. А ориентир жизненный выбрал. Счастье женщины не в твоих хотелках".
И он ответил. И мы переписывались всю дорогу.
И мне очень понравилось.
Но вот теперь...
– Антон!
– слышу пораженный голос мамы и поднимаю глаза от телефона.
На улице уже шумят вернувшиеся с озера выпускники. А в беседку, минуя родителей завалились Антон с Владом. Оба в один шортах, волосы мокрые, на лицах бескрайняя безмятежность, именно так выглядят люди, что находятся в равновесии с собой, предвкушающие завтрашний день, именно на эти открытые улыбки все и тянутся.
И я тоже, смотрю и слушаю, как мама нудным голосом педагога отчитывает их:
– Вы купаться ходили или чем заниматься? Чем от вас пахнет?
– Ничем, мам, - отмахивается Антон и стягивает из тарелки с нарезкой кусочек ветчины.
– А что за запах вы чувствуете, Лиза?
– Влад плюхается на лавку рядом со мной.
Задевает меня бедром, и я вздрагиваю, у него мокрые шорты, или купался в них, или надел на мокрые трусы.
Невольно скашиваю глаза вниз и слегка двигаюсь в сторону, смотрю на чёрную резинку, обхватывающую загорелые крепкие бедра, кожа то ли в мурашках, то ли в капельках воды, и мне от этого зрелища становится жарко.
– Купальник взяла, Анна?
– он поворачивается на меня.
– А тем и пахнет, Влад, - вклинивается мама и наклоняется над столом, чтобы никто не слышал, как она отчитывает этих двоих.
– Антону ещё нет восемнадцати, ты взрослее, и должен понимать, что оказываешь дурное влияние.
– Мам, да все нормально, - Антон увлеченно поглощает нарезку.
– Выпускной же.
– Это не повод вести себя, как...
Отключаюсь от ее голоса, смотрю в экран телефона.
Виконт больше не написал, последний раз в школе.