Мой палач
Шрифт:
Он ставит меня, придерживает одной рукой, в другой ключ-карта, одно движение - и открывается дверь.
Щелкает выключатель. Освещение слабое, какое-то фиолетовое, вижу большую кровать, тумбочки, темные шторы - это похоже на спальню, где каждую ночь за закрытой дверью двое не могут друг другом насытиться, гладят и касаются, царапают и кричат, целуют и обнимают, нежно, ласково, долго вжимаются в друг друга после.
– Нам сюда, - его руки мягко, но настойчиво обвивают бедра, оттесняют меня к другой двери, и
– Сделаю прохладный душ, - он отстраняется. Поддергивает рукава.
Каждое его движение ловлю, они небрежные и слаженные, он так прост, спокоен, так неотразим, принадлежит самому себе...
А хотелось бы мне.
Мои вялые мысли вдруг пускаются вскачь.
Зачем я подчиняюсь? Он же никому не подчиняется.
А я хочу как он, самостоятельной быть.
Выхожу из ванной, пересекаю номер, растерянность и острая нехватка внимания мне ускорения придает, распахиваю дверь и выхожу в коридор.
– Аня, - звучит позади приглушенно-раздраженное, и меня хватают за кардиган. Рывком залетаю обратно в номер, вокруг оси верчусь, едва не падаю. Он вжимает меня спиной в дверь, нависает сверху и цедит.
– Ты сейчас примешь холодный душ, выпьешь чай и ляжешь спать.
– Тебе надо - ты и ложись, - взглядом скольжу по его лицу в полумраке, тяжело дышу и, кажется, в себя прихожу. Понимаю, кто сейчас передо мной стоит и не верю. Что мы вдвоем в гостинице, почти вплотную прижаты, пустой номер, и больше никого, я и он, а за окном ночь, и тишина, лишь в ванной шумит вода.
Как так вышло.
И почему мне так остро, сильно, невыносимо волнительно от его близости, ведь я же...
– Не зайдешь в душ сама, - его пальцы касаются моего подбородка, поднимают лицо. - Я тебя туда затащу.
– Затащи, - предлагаю.
И дергаюсь из его рук, уворачиваюсь, но его пальцы сжимаются сильнее, ощущаю давление мужского тела, навалившегося на меня.
Ловлю грозовой взгляд.
Успеваю глотнуть воздуха.
А потом горячий язык настойчиво проталкивается мне в губы.
Глава 4
ОН
Зацепила меня - крутится в голове припев той идиотской песни, пока я, весь разум растеряв, в рабстве инстинктов нахожусь, втягиваю в рот мягкие податливые губы, толкаюсь языком глубже, ее лицо сжимаю в ладонях и вдавливаю в дверь ее тело с такой силой, что переломать могу, и даже это не останавливает меня.
Она кусается, жадно ловит мой язык, словно торопится, в секунды хочет годы уложить, как можно больше получить, и я понимаю - целоваться она не умеет совсем, может, это первый раз.
Со мной.
И она пьяна.
Эта мысль хуже всего, пробивает виски, молотками по черепу, крошит, крошит. Ладонью упираюсь в дверь, с трудом
– Маленькая.
Толкаю ее обратно к двери, наваливаюсь сверху. В пальцах пропускаю ее волосы, запах вдыхаю, шоколад и яблоки. Она сама не знает, что делает со мной, когда виснет на мне, когда так цепко хватается за плечи, ногтями-крючками под кожу мне лезет, давно заснувшие чувства вспарывает до мяса.
Ощущаю давление в брюках, я так долго не протяну, я взрослый мужчина, мне мало игривых поцелуев, если не остановлюсь - возьму все, прямо здесь у двери, разверну ее и пробью, до дна безумия в нее вколачиваться буду.
Сдерживаю волны ярости, челюсть стискиваю и грубо отрываю ее от себя.
– Все, Аня, - встряхиваю за плечи.
– Все, соображай. Надо принять душ и лечь спать.
– Зачем?
– по глазам вижу - не соображает.
– Я не хочу.
Ее ладонь на моей груди, губы даже в темноте красные, истерзанные, глаза горят желанием, больным огнем. Беззащитна передо мной, наивна, отзывчива, и подчиняется, скажу, чтобы на колени встала - встанет.
Эта картинка кратко вспыхивает перед глазами - где я в расстегнутых брюках, и она на коленях. Случайная мысль крепнет, разрастается и сознание мое захватывает, с такой силой стихия города рушит, эта же сила сейчас владеет мной, я контроль теряю, надавливаю на ее плечи и шепчу:
– Спустись ниже, Аня.
Она держится за мои руки, за рубашку, за бедра и брюки, и спускается. На светлой макушке фиолетовые отблески, спиной она опирается на дверь. Чуть поднимает голову, ладонями касается лица, прерывисто дышит.
Она моя.
Краткий вжик молнии, я сдергиваю брюки. Не отрываю от нее взгляда, от нетерпения руки ходуном ходят, когда стягиваю трусы и обхватываю член, его болезненно ломит. Я морщусь.
– Открой рот, Анюта, - сгребаю ее волосы, влажной головкой толкаюсь в распухшие губы.
– Только попробуем.
Чувствую жар ее дыхания.
Она послушно распахивает губы.
И я скольжу к ней в рот, и дергаюсь, ладонью бьюсь в дверь, и тормоза отказывают, вперед несет, до упора толкаюсь в нее, одним рывком ей в горло.
И тут же взрываюсь, словно эта энергия до встречи с ней копилась, и сразу вырвалась, матерюсь и изливаюсь в ее рот, тяну ее за волосы, еще несколькими глубокими толчками выплескиваю в нее свое ожидание, желание, нетерпение.
ОНА
Бегу в ванную и склоняюсь над раковиной, плююсь и фыркаю, во рту тепло и вязко, солоновато, я не поняла, что произошло.
Жадно глотаю воду из-под крана, захлебываюсь и пью, ладонью рот вытираю и смотрю в зеркало.