Мой плохой

Гетта Юлия

Карим посмотрел на Монгола в упор и отчетливо произнёс:

– Это я.

Монгол брезгливо поморщился, словно ему в рот кто закинул ложку дерьма, и медленно перевёл испепеляющий взгляд на Сашу.

– С тобой пока никто не разговаривает, камикадзе, – ядовито процедил он.

– Монгол, не кипятись, – вступился Седой. – Я ведь уже говорил тебе, что девушка позвонила парнишке, когда у её супруга начались проблемы. Саша забрал её к себе, понятия не имея о положении вещей.

Карим кивнул, в подтверждение его слов, и невольно бросил беглый взгляд

на Шамиля. Тот смотрел в ответ с ненавистью и сжимал челюсть так, что желваки ходили на скулах, но, к счастью, молчал. Хватило мозгов не подставить себя в том числе, раскрыв этим людям правду.

– Ну ясно, ясно, – раздраженно покачал головой Монгол, и снова перевёл взгляд на Сашу. – В общем, так, спасатель. Девушку придётся отдать.

– Я не хочу, чтобы с ней случилось что-то плохое, – спокойно возразил Карим, глядя из-под бровей на мужчину.

Тот оскалился и злобно процедил:

– Что ты сказал?!

Вдруг Сумранов слегка приподнял ладонь над столом, привлекая к себе внимание, и все взгляды тут же устремились на него.

Сам же он пристально смотрел Кариму в глаза, словно оценивая, чего тот стоит.

– Любовь – дело молодое, – задумчиво и даже как-то мягко произнёс криминальный авторитет. – Я все понимаю, сынок. Но эта депутатская гнида кинула меня на 10 миллионов. И мне насрать на твои нежные чувства. Девушку завтра привезёшь ко мне. В противном случае я приеду за ней сам, но тогда не обижайся.

Его дружелюбный тон и смысл произносимых слов вызывали полный диссонанс. И вместе с тем перечить этому человеку не хотелось совершенно. Напротив, хотелось поскорее согласиться и не медля кинуться выполнять его «просьбу». Карим моргнул, чтобы прогнать эти беспонтовые ощущения, и уверенно посмотрел криминальному авторитету в глаза.

– Что если вместо девушки я найду и привезу вам её мужа?

Сумранов слегка приподнял брови.

– И как же ты собрался это сделать?

– У меня есть план.

– Не поделишься?

– Если поделюсь, боюсь, меня могут опередить. Назовем это коммерческой тайной.

Во взгляде Сумранова промелькнул неподдельный интерес. Это сильно приободрило, и Карим продолжил свою речь еще более уверенно:

– Забрать девушку силой будет непросто, – с вызовом произнёс он, дерзко задрав подбородок. – Мой дом и посёлок охраняют профессионалы Черномора. Я им очень хорошо заплатил. Поэтому без перестрелки и горы трупов не обойдётся. Но если вы позволите мне найти депутата и вернуть ваши деньги, взамен я прошу всего десять процентов от долга…

– Что, бл..ть?! – внезапно заорал Монгол, его маленькие глазки буквально налились кровью. – Да кто ты такой, чтобы тут условия ставить, оборзевший щенок?!

– Погоди, – Сумранов снова вскинул руку, но Монгол так разгорячился, что казалось, его уже ничто не остановит.

– Семён, дай я хребет сломаю пополам этой выскочке малолетней, чтобы другим неповадно было!

– Я сказал, погоди, Монгол, – терпеливо повторил Сумранов, не отрывая проницательных глаз от Саши. На этот раз Монгол не посмел возразить. –

Ходят слухи, что щенок этот дико талантлив. Так, Седой?

– Да, – напряженно отозвался тот. – За ним ни одного пр..ёба.

– Поручился бы за него? – с нажимом поинтересовался Сумранов и перевёл испытующий взгляд на мужчину.

Седой сжал зубы, глядя исподлобья прямо перед собой какое-то время. И только после этого посмотрел Сумранову в глаза.

– Да.

Карим мысленно выдохнул, хоть расслабляться было еще рано.

– Что ж, – задумчиво произнёс авторитет, вернув внимание парню. – Раз такие дела… Даю тебе месяц. Но учти. Если не найдёшь депутата – его долг станет твоим. Будешь пахать на меня, пока не отработаешь. Вероятнее всего – пожизненно. Согласен?

– Согласен, – не задумываясь, кивнул Карим.

– Самоуверенность это хорошо, – скривился в ухмылке Сумранов. – Тогда время пошло.

34

Наши дни

Этим утром впервые за последние полторы недели Саша пребывал в приподнятом настроении.

Пока всё шло по его плану без сучка без задоринки. До такой степени гладко, что это даже настораживало. Не то чтобы очень сильно, но настораживало. Не привык он добиваться победы так легко. Обычно требовалось приложить куда больше усилий…

Но в этот раз всё было иначе.

Сначала Карим очень сильно переживал, что отведенный ему месяц ­– это ничтожно маленький срок, чтобы найти залегшего на дно человека с большими деньгами. Корил себя, что даже не попытался выбить больше времени на поиски. До последнего переживал, что его план не прокатит, и когда Сумранов все-таки дал зеленый свет, от радости видимо рассудок на время отрубило.

Это потом уже Саша занервничал. Сильно занервничал. Но благо вундеркинд не подвёл. Пацан, юный хакер, одаренный по самое не могу. Он собственно и был тем самым козырем в рукаве, о котором никто не знал.

Около двух лет назад Карим его на перекрестке ночью сбил. Парнишка буквально под колеса ему бросился.

Сначала Саша наорал на него так, что бедный пацан дар речи потерял. Потом за шкварник схватил, в тачку закинул и в больницу повез. Тот всю дорогу испуганно молчал, думал видимо, что в лес куда-нибудь везут, добивать. А потом, когда к больничке подъехали, парнишка выдохнул и начал прощения просить.

Искренне так просил. Карим всегда чувствовал, точно знал, когда искренне человек с ним разговаривает. Еще ни одной промашки с этим не было.

Хотя нет… Одна была.

Но это не в счет. Потому что любовь ослепляет. Любовь жестокая безжалостная тварь. Сначала возносит на небо, а после – бьет, давит, уничтожает. Пацан этот тоже как раз из-за любви Саше под колеса бросился. Девушка его ушла к другому. Рассказывал, бедолага, про неё, а у самого слёзы в глазах стояли. Говорил, лучше уж сдохнуть, чем так.

Карим его тогда долго нравоучениями мучил. Хоть на самом деле ой как понимал. Все старые раны от его рассказа вскрылись.