Мой прекрасный лорд
Шрифт:
– Я буду паинькой, обещаю, – усмехнулся Лукас, расправляя морщинки на запачканном кровью жилете и рубашке. – Зато теперь мы знаем, что призрак, который преследует Кэрол, – человек.
– Но кто это может быть? – спросила Кэролайн. Доктор Кавендиш разливал портвейн и обносил каждого. – Спасибо, дядя Тедди. Мне кажется, у меня внутри все окоченело, как на улице.
Он поднял свой бокал и подмигнул ей.
– Тогда тем более вам следует согреться.
– Мы думаем, что знаем, кто прячется в облике лорда Гамильтона, – сказала Аманда и, когда
Уголком глаза Лукас поймал улыбку, которая тронула щеки Кэролайн. Она с волнением смотрела на доктора и Аманду.
– Так, так, так… – улыбнулся Лукас, морщась от боли. – По крайней мере не только плохое, но и кое-что хорошее произошло сегодня ночью.
Аманда кашлянула и со строгим видом произнесла:
– Когда Теодор… когда доктор Кавендиш и я…
– Оставьте формальности, дорогая, – перебила ее Кэролайн, – зовите его Тедди!
Аманда зарделась, как школьница. Затем, широко открыв глаза, сообщила:
– Когда Тедди и я были в саду, я обо что-то споткнулось. И как вы думаете, что это было? – Она замолчала, выжидая. – Оказалось, это нога бедного мистера Физерса.
– Мистер Физерс? – с испугом спросила Кэролайн. – Что с ним?
– Еле жив, – ответил Теодор. – У него острая форма пневмонии. Он в своей комнате в западном крыле, и все, что возможно, я уже сделал. Но не удивлюсь, если он так и не очнется.
– Бедный Физерс! – вздохнула Кэролайн и рухнула в кресло. – Это моя вина. Я уволила его… и разбила его сердце.
– Не надо винить себя, дорогая, – поспешил успокоить Теодор. – Ты же не выставила его на улицу. Он просто очень стар, Кэро. Но вопрос остается вопросом: что он делал в саду в столь поздний час и в такую неподходящую погоду? Боюсь, что это вновь возвращает нас к вопросу о привидении.
– Вы не нашли там каких-то деталей костюма или, может быть, простыню? Рядом с Физерсом? – поинтересовался Лукас.
– Нет.
– Хм-м, – буркнул он, почесывая подбородок. – Я видел мистера Физерса в саду довольно поздно, лил сильный дождь. Тогда это показалось мне странным, а теперь кажется подозрительным.
– Да, – кивнул Теодор.
– Но это не мог быть Физерс, я имею в виду того мерзавца, что ударил меня, – сказал Лукас, трогая больной нос. – Этот малый обладал недюжинной силой.
– Вероятно, – заметила Кэролайн, – Физерс ему помогал? Но кто это, и что ему нужно?
– Уж точно не Монти, – усмехнулся Лукас. – Его даже не стоит принимать в расчет.
– Монти? – Кэролайн прикоснулась к нему рукой и улыбнулась. – Ты его вспомнил теперь?
– Я видел его в саду с мисс Кинникотт. – Губы Лукаса сложились в удивленную усмешку. – Он сказал, что хотел бы спеть мне детскую песенку. Я давно уже не занимался такими глупостями и едва поверил своим ушам. Когда он начал петь, воспоминания вновь ожили в моей голове. Я был ужасно рад, что благодаря ему наконец-то вспомнил свое детство.
– Значит, вы уверены, что это не Монти Троули? – спросил Теодор.
– Да! –
– Тогда, Дэвин, может быть, у вас есть другие идеи?
Лукас пожал плечами, затем осторожно дотронулся до своего носа.
– Кто-то, способный нанести сильный удар. Теодор тяжело вздохнул:
– Я не думаю, что мы сегодня же сможем найти ответ. Завтра мы должны опросить всех слуг и посмотреть, что им известно о проделках дворецкого. А сейчас нам всем необходимо хорошо выспаться.
– Нет, – раздался голос Кэролайн. – Я не хочу отступать, пока не узнаю, кто поднял руку на моего мужа.
Она перехватила взгляд Лукаса.
– Я решила, что в него вселился дьявол, и, оказывается, ужасно ошибалась. И я прошу у тебя прощения, Лукас. – Она оглянулась. – Ты, должно быть, чувствовал, что тебя предали? Но поверь, я думала, что действую тебе во благо. Я не предполагала, что ты можешь ответить на мои вопросы. Я читала дневник лорда Гамильтона, и там говорилось… Короче, это заставило меня поверить, что ты умираешь от истощения. Я… я люблю тебя слишком сильно, чтобы допустить такое.
Он подошел к ней и, обняв за плечи, поблагодарил нежным поцелуем. Она прижалась спиной к его груди, обеими руками поглаживая его пальцы.
– Спасибо, Лукас, – прошептала она, смаргивая набежавшие слезы. – Спасибо за понимание.
– Дорогая, как я могу винить тебя за то, что ты пыталась разобраться в этой непостижимой ситуации?
Кэролайн обратилась к Теодору:
– У доктора Грэма нет ответов?
– Доктор Грэм… более чем доволен.
– Нет, Теодор, – прочувствованно сказал Лукас, – позвольте мне объяснить, что случилось.
– Сомневаюсь, что вы знаете, что случилось.
– Позвольте мне все рассказать Кэрол.
Доктор Кавендиш выглядел растерянным, но кивнул, уступая.
– Если это так важно для вас, ради Бога.
– Да, именно так.
Лукас провел руками по волосам, словно хотел собраться с мыслями.
– Мне следовало рассказать тебе это раньше, Кэролайн. Но я боялся, что если ты узнаешь, то попытаешься остановить меня. Я принимал специальное снадобье.
– Что? – Кэролайн вскинула брови. – Снадобье? – Она подозрительно посмотрела на доктора, который хранил спокойствие.
Лукас вытащил из кармана жилета серебряную фляжку с изображением слона.
– Ты знаешь, что это такое? Она нахмурилась.
– Это фляжка с бренди, из которой я поила тебя, чтобы привести в чувство, в ту злополучную ночь, когда тебе на голову свалилась картина.
Он погладил гладкую поверхность фляжки, желанной и ненавистной.
– Да, именно ты дала мне его, не ведая, что творишь… Это специальное зелье, приготовленное доктором Кавендишем. Он утверждал, что оно поможет мне поскорее освоиться с ролью джентльмена. Я не уверен, что именно это снадобье отвечает за перемены во мне, но благодаря ему ожили давно забытые воспоминания. Картины того времени, когда я жил жизнью джентльмена.