Мой Рагнарёк
Шрифт:
Пока я разглядывал тревожные силуэты, Афина кое-как уговорила своих плюшевых приятелей немного повременить с объятиями. Она торопливо прошла по коридору и постучала в одну из дверей.
– Я тебя не разбудила, Один? – с неподражаемым ехидством спросила она, входя в его спальню. – А еще говорил, что тебе не нравится спать… Между прочим, скоро полдень.
– Я знаю, – высокомерно откликнулся одноглазый. – У меня плохие новости, Паллада. Хотел бы я приветствовать тебя иными словами, но лучше тебе поскорее узнать правду.
– Кто? – упавшим голосом спросила она. – Кто на этот раз?
– Гера. Три
– Как они до тебя добрались? – нахмурилась Афина. – Неужели мои Стражи их пропустили?
– Никто не может остановить валькирию, – пояснил Один. Немного помолчал и сердито добавил: – До сегодняшнего дня я был уверен, что и убить валькирию совершенно невозможно! Но оказалось, я ошибался. Знаешь, к Гере приходил кто-то новый. Мои девочки в один голос утверждают, что это было тело без головы с двумя дверцами в груди, которые то открывались, то закрывались, издавая громкий ритмичный стук. Оно не просто убило Геру и моих валькирий, а аккуратно расчленило их и засунуло куски тел в эти самые дверцы. Можешь вообразить нечто подобное?
– Бред какой-то! – вздохнула Афина. – Это безумие, Один. Только с ума сошли не мы, а мир, где мы обитаем.
– Совершенно с тобой согласен, – кивнул он.
– Это был Тескатлипока, – шепнул я Джинну. – Помнишь, мы о нем читали? Все сходится: тело без головы с дверцами в груди считается самым страшным из его многочисленных обликов. Хотя лично мне оно кажется просто самым дурацким… Индейские боги вышли на охоту за головами всех остальных участников фестиваля, вот это да!
Один тем временем продолжал рассказывать:
– Эта ночь была неспокойной для многих. Все мои валькирии успели побывать у меня с новостями, так что теперь я знаю, как обстоят дела. Ареса навестил тот же самый пернатый змей, что и прошлой ночью. К счастью, змей снова потерпел неудачу. К Гермесу приходил некто в шлеме, имеющем форму причудливой птицы. Аполлона навестило существо, похожее на человека, но с черепом вместо головы. С ним были мышь, паук и сова, но они не принимали участия в драке, только наблюдали. Потерпев поражение, сей неугомонный муж наведался к Гефесту, а потом, уже на рассвете, – к Артемиде. Во всяком случае, у них обоих побывал точно такой же парень. Или эти трое – просто братья-близнецы? Мне ведомо, что такое порой бывает. У Гелиоса побывал некто в куртке из содранной человеческой кожи, зашнурованной на спине, – стоящая одежонка, правда? Знаешь, говорят, что Гелиос оказался самым опасным противником: моим валькириям даже не пришлось вмешиваться. Он чуть было не сжег это существо своим жаром, от которого вспыхнули волосы одной из моих дев. Думаю, с его могуществом пока все в полном порядке! Может быть, солнце все еще делится с ним своей силой?
– Хорошо, если так, – вздохнула Афина и попросила: – Продолжай, пожалуйста. Что с остальными?
– К Деметре явилась юная дева в желто-красном платье. Если верить моим валькириям, она выглядит как ребенок, но не менее опасна, чем все остальные незнакомцы. Все же им удалось ее прогнать. Твой отец тоже не скучал этой ночью: к нему приходил некто с черным телом, совиными глазами и клыками ягуара, с зубчатой короной на голове. В руках у него была живая молния, но ты же знаешь, у Зевса все еще полным-полно собственных молний, так что нашла коса на камень! Битва закончилась вничью, и чернотелый был вынужден удалиться. Мои валькирии совершенно счастливы: считают, что они с Зевсом на славу повеселились. Ну, ты знаешь, у них до сих пор такое восторженное отношение к битвам…
– Что ж, хоть кому-то это нравится, – усмехнулась Афина. – А к нам никто не пожаловал? Твоя руна все-таки держит их на расстоянии!
– Ни хрена она не держит! – сердито сказал Один. – У нас тоже были гости. Вернее, гостья. Та самая, с веретенами. Эта вздорная баба носит их в волосах, вместе с кучей перьев и ваты. Безумная, она всерьез верит, что это делает ее красивой! Видывал я троллих, знавал гномих и великанш, но никогда не думал, что женщина может быть настолько уродливой. Что касается защитной руны, ее силы хватило лишь на то, чтобы предупредить меня. И то дело: по крайней мере, я встретил нашу гостью на пороге, а не в постели.
– И что было потом? – спросила Афина. – Впрочем, я могла бы и не спрашивать. Где ее труп, Один? Что-то я его здесь не вижу. Ты его съел?
– Не преувеличивай, Паллада: перед этим я плотно поужинал, – Один тоже улыбался, насмешливо и печально. – Моей силы с лихвой хватило, чтобы не пустить ее в твой дом. Это оказалось не так уж трудно. Легче, чем я ожидал. Но убить ее невозможно. Думаю, все наши ночные гости воистину бессмертны, в отличие от нас самих.
– А жаль, – сказала Афина. – Лучше бы наоборот.
– Если бы только я знал их имена! – вздохнул Один. – Мы могли бы спать спокойно. В моих рунах все еще много силы, они одолели бы наших незваных гостей.
– Знаешь, – сказал я Джинну, – я склоняюсь к тому, чтобы послать им записку с этой бесценной информацией. Отнесешь?
– Надеюсь, ты шутишь, Владыка? – нахмурился Джинн. – Эти индейские боги оказывают тебе неоценимую услугу, сами того не ведая.
– В гробу я видел их услуги! – буркнул я. И неохотно признался: – Мне почему-то очень хочется им помочь.
– И еще тебе очень хочется им понравиться, – насмешливо добавил Джинн. – Еще одна милая человеческая причуда: нравиться всем и каждому, даже собственным врагам. А они – наши враги, Владыка, ты не забыл?
– Ну и что? – равнодушно спросил я. – Они мне нравятся. Наверное, одно другому не мешает.
– Врагам свойственно убивать друг друга. – Джинн разговаривал со мной, как с больным ребенком. – Убивать, а не спасать. Если бы у тебя по-прежнему была всего одна жизнь, а не шестьсот с лишним, ты бы относился к этому серьезнее.
– Может быть, – согласился я. – Но поскольку их у меня действительно шестьсот с лишним, серьезным я стану еще очень не скоро, ты уж извини.
Я не отрывался от телевизора до самого вечера. Видел, как Один с Афиной, снова принявшей облик Марлона Брандо, сели в аэроплан довоенной конструкции – я с изумлением узнал своего старого знакомого, черного кота с желтым бантом на шее, украшавшего хвост самолета. Я вспомнил, что уже видел этот летательный аппарат: шум его моторов вывел меня из сладкого оцепенения, когда я в полном одиночестве ехал неведомо куда по пустыне, без войска и генералов. Даже мой приятель Джинн в ту пору еще дремал в волшебном сосуде.