Мой самый-самый...
Шрифт:
И когда впервые за эти два месяца выдвинула хоть какие-то условия, на которых она может попытаться вернуться.
Раньше ведь было просто "нет" и всё. Категорически. Наотмашь.
А сегодня мы внезапно перешли к торгу, пусть и с туманными перспективами.
Но, значит, она уже допускает такую мысль, да?
Не знаю пока, что делать с этим. Переезжать? Всё бросать? Но куда? В Москву? Даже в мыслях это звучит для меня дико...Но...Посмотрим. Надо обдумать. Да и пока Лиза с "рыбой" своей не наиграется, смысла торопиться нет...
При мысли о Коце внутри ожидаемо разъедает кислотой ревности и непроизвольно сжимаются кулаки -так, что ломается сигарета, но я гашу в себе этот порыв. Видимо, это мое такое наказание. Видимо я заслужил. Умирать от мысли, что жена не со мной, так же, как умирала она.
Не знаю, случайно или специально Лиза это делает, но лучшей прививки верности сложно себе представить. Такие чувства на пальцах не объяснишь - только пережить и потом попытаться выжить. Я уже почти принял. Почти. Во рту горчит, но обратно свою семью я хочу больше, чем потешить уязвленную гордость.
Закуриваю еще одну сигарету, наблюдая за веселящейся толпой издалека. Алиску потерял из поля зрения, зато нашел глазами Лёву, который напросился помогать ди-джею. Мнется рядом, что-то подает, с любопытством разглядывает пульт. Он у меня вообще очень любознательный и, когда его по-настоящему что-то заинтересует, у сына так фанатично горят глаза, что становится очевидно, какой он еще во-многом ребенок – непосредственный, открытый. Подростки – странные существа. Когда ты ждешь от них разумных поступков – они как невменяемые дети, когда делаешь скидку на возраст – они демонстрируют небывалую зрелость и глубину.
Вообще у нас мальками был хороший день сегодня, хоть мне было и сложно выплывать из своих мыслей и включаться в общение с детьми - слишком уж насыщенным выдалось утро с их матерью, и я то и дело выпадал из реальности, перебирая в памяти каждую минуту, проведенную с Лизой. Пытался анализировать - получалось откровенно плохо - чувства топили.
Хорошо, что ребятам мое активное участие особо и не требовалось - сначала мы толпой смотрели соревнования, потом Алик повез всех кататься на снегоходах вдоль замерзшего озера, чем я не преминул воспользоваться, оставшись на турбазе, а вечером была запланирована дискотека в честь двадцать третьего февраля, так что всем было весело и без моего непосредственного участия.
Я и сейчас, докурив вторую сигарету, и подышав еще с полминуты стылым, пропитанным хвоей воздухом, отправляюсь в выделенный мне с детьми небольшой домик на самом берегу озера, решая на дискотеку даже не заходить. Алик предлагал посидеть у него в коттедже вечером, пожарить мясо, выпить, но мне так не хочется на данный общаться, что я решаю, что если не начнет звонить и искать, то просто проигнорирую его приглашение. В конце концов сегодня на турбазу приехало достаточное количество наших общих знакомых, чтобы хозяину было чем заняться и без меня. Медленно бреду к отдельно одноэтажному коттеджу, пряча холодные руки в карманы куртки и лицо высокий ворот. Хмурюсь, замечая, что в моем коттедже в одном из окон загорается свет.
Хм, из детей что ли кто-то? Наверно…
Лишь бы не Алик искал. Ни разговаривать, ни пить не хочется, одно желание – побыть одному. Ускоряю шаг, отряхиваю ботинки от снега на пороге, открывая неплотно прикрытую дверь. Расстёгиваю куртку, проходя внутрь и озираясь. Из ванной навстречу выскакивает как черт из табакерки бледная-бледная Алиска с широко распахнутыми, словно испуганными глазами.
– Па-а-ап…- жалобно пищит и замолкает, кусая губы.
– Лиса, ты что? – обдает липкой тревогой как по команде, - Случилось что?
– Пап, у меня…- всхлипывает, - к-кровь…Что мне делать, а?
– Какая кровь? – в один шаг оказываюсь рядом и крепко хватаю ее за плечи, вертя в разные стороны, чтобы осмотреть с ног до головы, - Ты поранилась? Где? Показывай, сейчас все решим!
– Да нет, - мучительно краснеет, - Там…
И выразительно косится себе на низ живота.
– Пап…- опять всхлипывает жалобно и поднимает на меня растерянные зеленые глаза.
А я, как и моя вдруг ставшая взрослой дочь, заливаюсь бордовым до самых ушей, потому что…Ну вот такие испытания вообще не для меня…
– В первый раз? – малодушно уточняю очевидное.
Кивает, кусая губы.
Блять!
19. Саша
19. Саша
– Так...
Лихорадочно пытаюсь сообразить под доверчивым дочкиным взглядом, что вообще мне делать. Чтобы просто потянуть время, усаживаю Алиску в кресло, стоящее рядом, а сам опускаюсь напротив нее на корточки. Тру ладони, разглядывая девичье пошедшее красными пятнами от смущения лицо. Подозреваю, что моё сейчас выглядит примерно так же.
И мне до ужаса неохота в этом во всем женском копаться, но взрослый тут только я, так что...
– Алис, ты же не испугалась? Знаешь, что все в порядке?
– начинаю прощупывать почву, предварительно кашлянув в кулак.
Отрицательно мотает головой.
– Конечно знаю, я ж не дикая...- тупит глаза в пол, становясь совсем как помидор.
– То есть мама тебе всё объясняла?
– уточняю, не в силах сдержать облегченных вздох. Уже легче.
– Ну, вкратце. Сказала, как начнется, подходи, мелочи расскажу, - дочка поднимает на меня круглые глаза, - Только я ей звоню, а она не доступна.
– Не доступна?
– хмурюсь. Внутри легонько обжигает злостью на жену.
Ну и где ее носит, а? У нас тут ЧП, а она...
– Да...Но я итак понимаю, что мне в магазин надо...А мы... В лесу, - горестно вздыхает Алиска,отвлекая меня от размышлений о Лизе, и опять устремляет взгляд под ноги, зажимая ладошки между коленей, - И вот тут я не знаю как...
– Так, не переживай, решим, - треплю ее за поникшее плечико, - Я сейчас к тете Гале схожу, может, она поможет. Если что - съезжу в магазин, хорошо, Лисен?