Мой спаситель
Шрифт:
Ухмылка исчезла.
— Ах ты, маленькая ведьма, — отплевываясь, проговорил он.
Ведро громко стукнуло о пол, и Лине прижала руки ко рту, уверенная, что Маргарет прибежит на шум в любую минуту. Он быстро перехватил ее запястье, крепко стиснув его, и отбросил со лба мокрые волосы, забрызгав при этом и ее.
— Ну что, война? — прорычал он.
Вместо ответа Лине подхватила со стула мокрое покрывало и хлестнула Дункана по груди, но оно на мгновение прилипло, а потом упало на пол. Его хватка ослабла, и она легко вырвалась, отскочив за ванну.
Еще
Дункан уверенно приблизился к ней. Она слегка попятилась, но ее глаза говорили, что, пока между ними ванна, Лине была уверена, что он ее не достанет. Долгое время он молча смотрел на нее. Потом губы его изогнулись в таинственной улыбке.
Великий Боже, он обожал ее. Это была именно та женщина, которую он хотел в жены. Эта мысль согрела его до глубины души. Он смотрел, как в волнении поднимается и опускается ее грудь в такт дыханию, как быстро бьется жилка пульса у нее на шее. И он ничуть не сомневался в верности своего решения. Это была женщина, которая останется рядом с ним до конца жизни, женщина, которая осмелилась бросить оскорбления в лицо морскому пирату, женщина, которую можно было научить доить корову, женщина, которая подходила ему, словно тщательно подогнанная кольчуга, женщина, которая противостояла ему возле ванной так, словно это было поле боя.
Теперь она с опаской наблюдала за ним, подобно загнанному в угол зверю, готовая броситься прочь, если он приблизится к ней. Он не сделал этого. С коварной улыбкой Дункан подался вперед, опустил руки в воду и начал брызгать на Лине до тех пор, пока она не взмолилась, чтобы он перестал.
Ну, теперь уж она точно сдастся, решил он. Лине промокла до нитки. Ее сорочка и волосы намокли. Она выглядела беспомощной, как тонущая кошка. Но эта чертовка ловко воспользовалась его самоуверенностью. Нахватав столько полотенец, сколько смогла, она принялась совать их в ванну и одно за другим швырять в него с завидной ловкостью и умением.
Смеясь, он несколько раз уклонился, отбил одно полотенце рукой, и тут же другое угодило прямо в лицо. Зарычав, как волчонок, он обогнул один край ванны и едва не схватил своего противника. Но на мокрых от пролитой воды каменных плитах пола он поскользнулся и с шумом приземлился на пятую точку.
Лине издала победный крик ликования и отскочила в сторону, глядя, как падает ее преследователь. К несчастью, триумф был недолгим. Плиты пола там, где стояла она, были такими же мокрыми, и промокшие шлепанцы подвели ее. Поскользнувшись, она задела рукой одну из ширм, и та больно ударила ее в бок. Какое-то мгновение ширма опасно раскачивалась, а потом с грохотом обрушилась на пол, подняв тучу пепла и алебастровой пыли. Потирая ушибленный бок, Лине закашлялась от поднявшейся
— Посмотрите, что вы наделали! — в панике прошептала она, обозревая место боя. Она нервно оглянулась на дверь своей спальни. Наверняка в любую минуту следовало ожидать появления Маргарет. Сон старой женщины был настолько легок, что она могла поклясться, что та слышит, как в соседней комнате паук плетет свою паутину.
Он ухмыльнулся.
— Что я наделал? — Он поморщился, поднимаясь с вымощенного плитами пола. — Помнится, эго вы нанесли первый удар.
— Знаете, если бы вы не были таким дьявольски снисходительным с самого начала, отдавая мне распоряжения и...
Он рассмеялся.
— Снисходительным, говорите? — Он обмотал льняное полотенце вокруг бедер. — А разве не этого следует ожидать от благородного господина? Мне казалось, что я достаточно хорошо сыграл свою роль.
— Слишком хорошо, — огрызнулась она, с трудом выпрямляясь. — Не воображайте, что можете пользоваться привилегиями благородного происхождения только потому, что вы примеряете его на себя, словно костюм.
— Почему нет? — подзадорил он ее. — Почему я не могу наслаждаться теми же удовольствиями, что и мои соотечественники?
— Потому что вы... вы не...
— Недостоин их?
Лине прикусила губу и принялась рассматривать мокрые каменные плиты пола. ...
— Тогда почему вы хотите выйти за меня замуж? — прошептал он.
— Я уже говорила вам.
Он покачал головой.
— Вы можете найти другого мужчину, благородного происхождения, который мог бы снисходительно отнестись к вашим прошлым грехам.
Лине поджала губы.
— Может быть, я так и сделаю.
— Нет, вы так не сделаете, — произнес он сладким голосом, как подслащенное медом вино.
— Почему нет?
— Потому что между нами есть связь.
Лине замерла. Он высказал вслух ее сокровенные мысли, которые она старалась прогнать. Но она не собиралась признаваться в этом самой себе, не говоря уже о цыгане. Как она могла объяснить, что, несмотря на его происхождение, на полное отсутствие у него средств или надежды их получить, несмотря на его грубые манеры, в глубине души она сознавала, что он столь же достойный мужчина, каким был ее отец? Как она могла примириться с фактом, что полюбила простолюдина? С другой стороны, как она могла себе представить, что разделит таинство занятий любовью с кем-то другим?
Дункан чувствовал притяжение между ними даже сейчас, когда она стояла перед ним, вся дрожа, — красивая, уязвимая, похожая на ангела. Она напомнила ему несчастную потерянную бедняжку под дождем, которую он как-то привел домой. Это была маленькая девочка, и он усадил ее в большом зале у огня, чтобы она согрелась. О том, как согреть Лине, у него были другие соображения.
Тонкая ночная сорочка не оставляла места для воображения — от розовых сосков до изящной линии талии. Мокрая ткань прилипла к ее ногам, и у него участился пульс, когда он вспомнил о потаенной мягкости ее лона, скрытого там.