Мой старый добрый враг
Шрифт:
— У вас, наверное, очень красивые голоса.
— Не знаю, — смутилась сирена. — Но, судя по тому, что даже эти омерзительные Каракаты приплывают к утесу в шторм, чтобы послушать наши песни. Слава Посейдону, это бывает редко, только если они охотятся где-то поблизости!.. Ты бы их видела! Они такие жуткие, что и голос можно потерять!
Я молча смотрела на нее.
— Я что-то не так сказала? — с беспокойством спросила девушка.
— Нет, ты как раз сказала очень то!.. Знать бы вот только, будет ли в ближайшее время шторм.
— Навряд ли. Недавно был, и я не чувствую приближения нового. А зачем он вам?!
— Мы бы выманили Каракатов из
— Ты хочешь использовать силу наших голосов?.. — догадалась она. — Что ж, это можно! Думаю, сестры меня поддержат… Ведь пение сирен не только на Каракатов так действует! Вы уверены, что сможете его не слушать?
— Тряпку в уши — и вперед, на огневой рубеж! — заявило мое командирство. — А как только эти чернобыльские барракуды хорошенько вашим оперным дарованием проникнутся — тут-то мы их и накроем! Это как раз очень просто. В отличие от погоды.
— Почему же?.. Попроси Ниссану, Дети Моря умеют управлять стихиями. Они вызовут такой шторм, что волны поднимутся до облаков!
— Не-не-не, вот это уже перегиб… А вообще за подсказку спасибо…
Мимо, с фингалом под глазом, прошел Андрюха. Вид у него был сердитый. Покосившись на обворожительно улыбающуюся ему сирену, омоновец залился легким румянцем и, с демонстративной небрежностью кинув на плечо здоровущий ящик с гвоздями, удалился, поигрывая бицепсами…
— Иногда я жалею, — со вздохом проводив взглядом рисующегося Андрея, проговорила сирена, — что мы не обычные земные женщины!
— М-да… а я иногда жалею как раз об обратном… — Она меня даже не услышала. Вздохнула еще раз, улыбнулась каким-то своим мыслям и поплыла следом за моим соседушкой, подшефный корабль которого уже стоял почти вертикально. Как я понимаю, договариваться с ее сестрами придется мне!.. Ей не до этого… Андрюша у нас парень видный!
Наступил вечер. Мы сидели кружком, поджидая, пока Спиртус дожарит карпов на ужин. Кочевники зевали, я набивала трубку, Таврус сосредоточенно вытаскивал из ладоней занозы, Мышель крутился рядом с походной кухней, мешая нашему пузатому коку и норовя что-нибудь стянуть. Рыцарь, переутомившись за день, клевал носом. Андрюхи всё еще не было…
— Опять рыба? — угрюмо спросил Страж Тени, лежащий у огня. — Сколько можно?! У меня скоро плавники вырастут!.. Хоть бы косточку дали, — он сглотнул слюну и облизнулся, — сахарную…
— Ну, погоди чуток, — утешила я, — вернемся на корабль, я тебе самый большой окорок пожертвую!
— А мне?! — мгновенно отреагировал Спиртус.
— А ты не отвлекайся!..
— Вот всегда так… как псу, так самое вкусное… — забубнил варвар.
— Я мало ем, — отозвался Иллан. — А на тебя не напасешься. Дармоед…
— Сам такой!.. Серый, ты зачем в миску залез?! Это же соус!..
— Ну и фто?.. — прочавкал крыс. — Я же футь-футь… на пробу…
— Кыш отсюда!
— Жмот…
Откуда-то со стороны воды, в районе одного из кораблей, раздался громкий всплеск. Через пару минут к нам походкой лунатика подошел растрепанный и расстроенный омоновец. Оглянулся на воду, глубоко вздохнул и плюхнулся рядом со мной.
— Ты чего? — удивилась моя светлость.
— Уплыла, — коротко ответил сосед.
— Кто?..
— Она… — Он пригладил взъерошенные волосы. Я заулыбалась, пихая его локтем в бок:
— Расскажи!
— Что?
— Ну… что вы там делали?!
— Ничего! — покраснел Андрюха.
— Совсем ничего?.. — разочарованно прогундосила я. — Ну вот… а ты ей так понравился! Все вы такие —
— Чего?! — вылупился он. — Да ты что болтаешь-то?!
— Горькую правду! Девушка небось обиделась?..
— Обиделась… — опять развздыхался сосед. — Так в воду сиганула — аж брызги в разные стороны!.. Я уж ей пытался повежливее отказать, только…
— Отказать?! — ахнула я. — Да у тебя, видно, после тяжелого трудового дня шифер на крыше поплыл?! Такая женщина! Сама пришла, уговаривать не надо… а ты — послал?!
— Угу…
— Зачем?!
— А КАК?! — взорвался Андрюха.
Сидящий с другой стороны от меня рыцарь издевательски захихикал. Остальные, сочувственно качая головами и делая морды кирпичом, прикинулись глухими. Хм… действительно. Сирены — женщины что надо, но — только до пояса! Бедный Андрюшенька…
— Да, не повезло тебе! — с фальшивым сожалением в голосе сказал Риган, по-хозяйски кладя ладонь мне на колено. За что тут же получил по рукам и, обиженно фыркнув, пересел к полковнику… Я наклонилась к мстительно лыбящемуся соседу:
— Не переживай, у всех бывает!
— Что ты понимаешь…
— Уж поверь мне, понимаю. Меня, между прочим, тоже так обламывали…
— Кто?! — поразился он.
— А вот, — кивнула я на рыцаря.
— Во крети-ин…
— Он не кретин. Он — принципиальный. Это, блин, иногда еще хуже…
— Да уж… ну, если что, ты знай, на меня в этом вопросе всегда можно положиться!!
— Вот я сейчас кому-то «положусь»! — рыкнул расслышавший последнюю фразу омоновца рыцарь.
— Андрюха!.. Он же шуток не понимает!
— А я и не шутил, в общем-то…
— А ну, отодвинься! — зашипел Риган, приподнимаясь. Полковник, ухмыляясь в бороду, усадил его обратно.
— Тьфу на тебя!.. — с досадой пробормотал мой сосед. — Собака на сене! И сам не это, и другим не того…
— Разговорчики!.. — офигело «сено» в моем лице. — Ни стыда ни совести!
Кочевники загоготали. Я сердито запыхтела трубкой.
А море черное ревело и стонало… М-да, Ниссана и ее собратья, что и говорить, слегка перестарались! Надеюсь, что мы тут ненароком никого ко дну не пустим… Волны — чистый девятый вал, в черном небе набухли грозой низко висящие тучи, кое-где в их разрывах посверкивала молния. Ветер рвал волосы, в лицо плеточными ударами хлестал дождь… Я, нахохлившись, стояла у штурвала нашего «Морского волка», рядом с Гронусом, напряженно всматриваясь в даль. И где они?.. Уже час, как весь отряд до единого, кроме меня, нашего капитана и Спиртуса, отбыл на четырех кое-как залатанных за три дня кораблях дразнить Придонных Каракатов. И — ни слуху ни духу!.. Я уже волноваться начала! Еще и не видно ни черта из-за штормовой круговерти… Я хотела с ними плыть, так ведь не пустили! Велели оставаться под надежной защитой двух варваров. Ну Гронус — это ладно!.. Но от Спирта защиты этой самой — как, извиняюсь, от козла молока! Сидит в трюме, рядом с матросами, делая вид, будто стережет, чтобы не разбежались… Ага, так я ему и поверила! Трусло пузатое. Единственное, что его оправдывает, боится он не Каракатов, а бури. В отличие от невозмутимого Гронуса, которому всё по барабану — стоит себе, как памятник павшим возле Московского вокзала, ни разу даже не шелохнулся! Сразу видно, человек опытный… а у меня, от качки и нервов, кажется, уже морская болезнь началась. Предупреждал же меня полковник: не наедайся перед боем!.. Обычно я его не слушаю, но вот в данном случае — совершенно зря!..