Мой суженый, мой ряженый
Шрифт:
Женя слушала, как сзади поет Карцев. Отчего бы ему вместо почтальона не стать певцом? Хотя нет, пожалуй, певца с такой физиономией публика забросает тухлыми помидорами.
— Ну, хотя бы так, — смягчился Лось, когда они допели до конца.
После репетиции было свободное время. Женя, Люба, Санек и еще пара ребят сидели в артистической, слушая из-за кулис, как поют другие хоры. Особенно им понравились новгородки — те были голосистые и заводные. Репертуар их сплошь состоял из народных песен.
— Да, не чета нам, —
— Почему? — возразил Санек. — Верди у нас тоже неплохо звучит.
— Сам себя не похвалишь, никто не похвалит, — съязвила она.
Ровно в двенадцать начался концерт. Он длился до трех. Публика встречала участников фестиваля искренними и горячими аплодисментами. Лось сиял: коллеги сделали ему кучу комплиментов, назвав коллектив абсолютно профессиональным. После выступления всех наспех погрузили в автобус, отвезли в ресторан на обед, а затем — на другой концерт, в библиотеку.
К вечеру все валились с ног от усталости.
— Ну, молодежь, — обратился к ребятам Лось, — спасибо вам за труды. Можете наряжаться, чистить перышки и отрываться по полной. Смотрите только, чтобы никто не перепил, желательно доставить вас домой в добром здравии.
— Ура! — дружно заорали хористы. Люба схватила Женю за руку.
— Бежим переодеваться. Я тебе один секрет расскажу.
— Какой секрет?
— Я с таким мальчиком познакомилась! Он из Тулы! Обещал танцевать всю ночь только со мной. Красивый, такой же как Санек!
Люба залилась счастливым смехом и потащила Женю наверх, в номер.
Одевшись и наведя марафет, девушки спустились в столовую. Роскошная елка переливалась всеми цветами радуги. На ней было целое море игрушек. На стенах и под потолком висели сверкающие гирлянды, пахло бенгальскими огнями. Часть зала была освобождена для танцев, в другой части красовался накрытый стол. В углу налаживал аппаратуру ди-джей, высокий, худощавый парень с длинными, заплетенными в косу волосами.
— Супер! — оценила антураж Люба.
Подлетела Настя в нарядном шелковом костюме, распространяя вокруг себя ароматное облачко парфюма.
— Девчонки, круто повеселимся! Мне сказали, программа убойная, чего только не будет — и конкурсы, и игры, и танцы до упаду. Здесь всегда так.
Люба и Женя согласно закивали, с интересом оглядывая зал. Подошли другие ребята, все подтянутые, отутюженные. Посыпались шуточки и приколы, кто-то с грохотом взорвал первую хлопушку. И понеслось! Вокруг стоял гвалт и визг, клубился сизый дым, упоительно пахло свежей хвоей, мандаринами, свечами. Вверху, на потолке вращались огромные, сверкающие разноцветными гранями шары, по разгоряченным, счастливым лицам скользили яркие лучи — синие, красные, оранжевые.
— С наступающим Новым годом! — неслось отовсюду. — С наступающим!
Девчонки окружили Лося, наперебой чмокали его, оставляя на щеках следы губной помады. Тот смеялся,
— Прошу садиться, — объявил в микрофон ди-джей, он же по совместительству ведущий вечера.
Публика с шумом и криками рванула к столу. Стульев хватило далеко не всем, кто-то устроился на подоконнике с тарелкой и бокалом, кто-то просто на полу, поджав по-турецки ноги.
Женя, наконец, увидела Карцева. Тот стоял далеко от нее, у самых дверей, рядом со своим соседом по номеру — Сидоренко. «Хорошо хоть пришел, — обрадовалась она. — А то мог и бы на Новый год завалиться спать». Карцев поднял голову и поглядел в ее сторону. Женя улыбнулась и помахала ему рукой. В этот момент она не опасалась Любы и Санька — кто знает, кому она машет в битком набитом зале? На лице у Карцева отразилось недоумение. Затем оно словно окаменело. В следующее мгновение он внимательно уставился себе под ноги.
Грянула музыка. Над столом захлопали пробки от шампанского.
— Внимание! Наполняем бокалы! — командовал ди-джей. — Кавалеры, не забывайте обслужить дам! Милые дамы, улыбайтесь, ведь сегодня самый лучший день в году!
— Ура! Да здравствует фестиваль! — крикнули в ответ.
Санек разлил шампанское в бокалы.
— Что ж, проводим старый год. Он был не из худших.
— Согласна, — серьезно подтвердила Женя.
— Bay! — Люба звонко чокнулась своим фужером.
— Пошли танцевать, — попросил Женю Санек, когда она допила шампанское.
— Пойдем.
Он увлек ее на середину зала. Верхний свет погас, помещение утонуло в полумраке, по стенам, полу и потолку метались разноцветные лучи. Женя и Санек танцевали, обнявшись, и вполголоса переговаривались.
— Этот Новый год я надолго запомню, — сказал Санек, слегка наклоняясь к Жениному лицу.
— Почему? — одними губами спросила она.
— А ты не догадываешься?
Она улыбнулась и покачала головой.
— Потому, что я встречаю его с тобой. Ты самая лучшая девчонка, которую я когда-либо знал.
— Это признание?
Санек усмехнулся и тесней прижал Женю к себе.
— Если хочешь, считай, что да.
— Лучше я не буду так считать.
По его лицу промелькнула тень разочарования, но он сдержался.
— Ты очень неприступная, Женечка.
— Все дело в том, что я не могу ответить на твои слова.
— Понял. — Санек кивнул. — Ну и не отвечай. Не заморачивайся. Будем просто танцевать. Мне пока и этого достаточно.
— Пока?
— Не цепляйся к словам. Лучше слушай — это моя любимая музыка.