Мой суженый, мой ряженый
Шрифт:
Странный Карцев, ни слова не сказав, угловатой походкой пересек зал и забрался на станки как раз за Жениной спиной. Она вдруг почувствовала неодолимое желание обернуться и едва удержалась, чтобы не подчиниться ему.
Гул в зале усилился. Девушки и юноши вовсю переговаривались вполголоса. Лось постучал по крышке рояля.
— Тишина. Анна Анатольевна, дайте тон.
Концертмейстер тихонько взяла пару печальных аккордов.
— Внимание! Начали!
Лось взмахнул рукой. В сопрано тихо, едва слышно, родилась
Теперь Женя не просто слушала, как поет хор, а пыталась различить в общем звучании присутствие нового голоса. Она могла поклясться, что слышит его — он звучал прямо у нее над ухом, сильный и красивый, подчиняющий себе всю партию целиком. Даже не верилось, что этот голос мог принадлежать такому невзрачному замухрышке, каким был вновь пришедший любитель опаздывать на репетиции. Тем не менее, именно он и являлся его обладателем — до прихода Карцева басовая группа пела несравнимо хуже.
— Шире, шире! — Лось энергично дирижировал, успевая подпевать то одной, то другой партии. — Не теряйте дыхания, не давите на звук!
Женя дождалась места, где мелодия шла в унисон и вступила вместе со всеми. Лось увидел, что она поет, и одобрительно кивнул.
Песня окончилась.
— Неплохо. Теперь кантату.
После кантаты наступил перерыв. Лось ушел курить, а с ним больше половины ребят и треть девушек. Оставшиеся расселись на станках, кое-кто достал принесенные из дому бутерброды и яблоки.
— Ну, как твое впечатление? — спросила Женя Любу.
— Мне понравилось. Только я ничего не понимаю в ваших партиях.
— Поймешь со временем. Тут есть такие, которые сроду музыке не учились, а и они понимают. — Люба придвинулась поближе к Жениному уху и произнесла заговорщицким тоном: — А Санек тебе как?
— Никак. — Женя украдкой оглядела зал и увидела то, что искала.
Карцев стоял в самом дальнем углу у окна, в гордом одиночестве. Курить он не пошел, есть — не ел, ни с кем не общался, продолжая пребывать все в том же полусомнамбулическом состоянии.
— Что значит, никак? — Люба дернула Женю за рукав. — Эй, очнись! Куда ты все время смотришь?
— Никуда.
— Почему тебе не понравился Санька? Он отличный парень. По нему у нас все девки сохнут. А он, кажется, на тебя запал.
— Не думаю. — Женя снова скосила глаза в другой конец зала.
— Скромничаешь! Я же видела, как он на тебя пялился. Вот посмотришь, сейчас покурит и прибежит.
— Ага, — рассеянно произнесла Женя. — Люб! А это кто?
— Где?
— Да вон там, у окна. Который еще опоздал.
— А, это Карцев. — Люба пренебрежительно махнула рукой.
— Я слышала, что Карцев. А кто он вообще такой? Учится где-нибудь?
— Нигде не учится. И вообще, он — полный придурок. Отстой.
— Почему? — Женя удивленно
— Потому. Себе на уме, ни с кем не общается. Работает, кажется, на почте.
— На почте?
— Да. Газеты разносит. А до этого с трудом какой-то колледж закончил, говорят, чуть ли не на двойки.
— Разве он такой тупой?
— А что, не похоже? — Люба вдруг прищурилась и пристально поглядела на Женю. — Слушай, Женюра, а чего это ты им так интересуешься? На него девушки вообще не смотрят.
— Просто. — Женя пожала плечами. — Поет хорошо.
— Поет он, верно, хорошо, — согласилась Люба. — Но в остальном козел, каких поискать.
Карцев, кажется, почувствовал, что его обсуждают. Отошел от окна. Потоптался немного на месте, затем боком, как краб, направился к станкам. Проходя мимо девушек, он вдруг на мгновение глянул в их сторону. Женя хотела отвернуться, но не успела: их взгляды пересеклись. Глаза у Карцева были серые и очень серьезные. Будто он обдумывал новую модель солнечной системы — или сочинял трактат по философии, но уж никак не занимался разноской почты. Женя почувствовала, как что-то кольнуло ее в самое сердце, словно там, откуда ни возьмись, возникла заноза.
— Ну, что я говорила? — громко и торжествующе проговорила Люба, кивая на дверь, — вот и Санек!
Женя не удержалась и досадливо поморщилась. В следующую секунду Карцев уже прошел мимо нее к своему месту на станках. Люба проводила его презрительным взглядом.
— Да, забыла тебе сказать, вы ведь тезки. Его тоже зовут Женька.
— Надо же! — тихо произнесла Женя. Так тихо, что Люба не расслышала. Она сама не поняла, что заставило ее сказать эти слова — они выскочили сами, помимо воли.
— Здрасьте, девушки, я пришел! — весело объявил Санек и дыхнул Жене в лицо ароматным табачным запахом.
6
Женя решила, что будет ходить на хор. Лось произвел на нее приятное впечатление, репертуар показался интересным и многообразным, а сами хористы симпатичными и милыми ребятами. За два часа репетиции она действительно отдохнула душой, а главное, как и предсказывала Люба, полностью отключилась от своей работы. Голова ее стала свежей, настроение бодрым, от недавней апатии и уныния следа не осталось.
Было и еще кое-что, повлиявшее на Женино решение посещать занятия «Орфея», но об этом она предпочитала не говорить вслух. Да что там вслух, ей и в мыслях было стыдно признаться, что ее интерес к хору в большей своей части обусловлен еще и интересом к своему угрюмому сероглазому тезке Женьке Карцеву. Женя с тайным нетерпением ждала пятницы. Интересно, будет ли он снова на нее смотреть? И вообще, жутко любопытно, что у него на уме? Почему он ни с кем не дружит и почему такой мрачный? Вот бы найти ответ на все эти вопросы.