Мой Сводный Лёд
Шрифт:
— Этого просто не может быть, — прошептал Лирей и шумно выдохнул.
Прямо перед нами раскинулась ель невообразимой красоты — пушистая, зелёно-голубая, словно припорошенная снегом с золотыми искорками. Такая, что ни в сказке сказать, ни пером… в общем, великолепная! А под ней сидела белка, причём не просто так, а в хрустальном домике. Вокруг неё уже собирались студенты. Мы с Лиреем тоже застыли рядом и переглянулись. Что здесь происходит?
А белка тем временем, выйдя на балкон, зарычала:
— Ду… духаст
Я отшатнулась и приоткрыла рот от удивления. Никогда прежде ничего подобного не слышала! Да что там, я не видела, чтобы платок так чудно повязывали: не снизу, а сзади, прикрывая лоб.
— На каком языке она поёт? — прошептала я.
— Без понятия, — пожал плечами братец, улыбаясь и прихлопывая ладонями в такт пению. — Но звучит неплохо. Меня больше интересует, где она взяла этот хрустальный дом и такую ель?
Я не ответила, зато под ноги попалась какая-то бумажка. Я нагнулась и подняла этикетку “Три орешка для белочки”. Хотела выбросить, как заметила знакомые символы внизу. Достала свой кулон, который отдала мне мама, и заметила всё те же символы — это племя Мойя. Их разработка.
— Орехи! — выдохнула я и повернулась к братцу. — Кажется, они действительно исполняют желания! Я подумала, что это просто такой торговый ход для привлечения внимания, но видимо… Так, ёлка и дом — это два орешка, а где третий?
Если они действительно исполняют желания, значит, исполнят и моё! А моё желание намного важнее какой-то ёлки и хрустального дома. Нет-нет, я не уничижаю чужие стремления, просто… мне правда очень нужно. Ещё столько всего в жизни нужно успеть!
Хоть бы она оставила третий…
Я бросилась вперёд, прервав белку на припеве, и, схватив её за шкирку, притянула к себе.
— Чего делаешь?! А ну отпустила!
Зрители недовольно переглянулись, поэтому пришлось уйти под ёлку, в угол, чтобы на нас не обращали внимания. Лирей остался стоять поодаль, разгоняя студентов и говоря им, что представление закончено. Хоть чем-то братец оказался полезен — своим безупречным авторитетом.
Я вновь вспомнила, как на первом курсе избежала участи Принцессы. Я бы в этом году и вовсе не пошла на бал, если бы не мамины слова и мой шанс выжить. Что я там не видела? Как непрошибаемая ледышка выбирает себе очередную глупую влюблённую в него избранницу?
Не знаю, что бесило больше: наивные магини, готовые заглядывать ему в рот, или Лирей, который умело пользоваться тем, как девушки падали к его ногам. Наверное, всё же второе. Он-то знал, что влюбляются в него исключительно за смазливую внешность, не подозревая, какой скверный характер за этим скрывается. Или его скверный характер достается исключительно мне?
Впрочем, не важно. Сейчас намного важнее белка.
— Где третий орех? Ты ведь его не использовала? Только не говори, что потратила его на усиление голосовых связок или певчий талант.
— Ещё чего! Это мой природный дар, — оскорбилась белочка, — а орешек я потратила на то, чтобы убрать вчерашние осколки. Надо же было где-то всё это великолепие ставить.
Я не сразу поняла, о чём она. А как поняла…
— Ты потратила целое желание на уборку? — изумлённо уточнила я.
— А чему ты удивляешься? Есть цена и ценность. Мне ценнее было жить в чистом месте, при этом не поранив лапки. Ты ведь не захотела всё убирать.
И я такую вину за собой почувствовала. Если бы я только вчера сделала это…
— А что? — прищурилась белка. — Тебе неожиданно понадобился орех? Вот будет тебе наказание: мои просьбы нужно исполнять!
Может, Лирей был прав и её следовало усыпить? Впрочем, если бы не она, я бы вовсе не нашла те три орешка. А если вернуться в ту лавку и проверить, может, там есть ещё? Надо будет зайти к ректору и отпроситься в город. Теперь понятно, что это была вовсе не безделушка, а настоящая, сильная магия, потраченная на всякие глупости. Как часто и в реальном мире происходит то же самое: ресурс, способный спасти чью-то жизнь, тратится кем-то другим впустую.
— Эльена Хайверт? — неожиданно услышала я незнакомый голос и обернулась к миловидной девушке со значком целительского факультета на правой стороне мантии. — Меня зовут Люсинда Нокс. Я координатор Снежного бала. Ты ведь знаешь о ежегодном концерте? В этом году нам бы очень хотелось, чтобы твоя белочка, — девушка скосила взгляд вниз, под ёлку, — приняла участие в концерте.
— Пусть принимает. Я здесь ни при чём.
— Ректор сказал, что ты ответственная за неё, поэтому репетиции могут проходить только в твоём присутствии, — замотала головой девушка. — Ну что? Ты согласна?
— Я согласна! — ответила вместо меня белка, быстро взобравшись на одну из увесистых веток. Бросила взгляд на меня: — А с тебя — сценический костюм. Изумрудного цвета. Или ещё орешки.
А вот и повод выбраться в город…
— Разумеется! — тут же откликнулась я и улыбнулась. — Мы с Дарой с удовольствием примем участие.
Белка посмотрела на меня удивлённо, заподозрив неладное, а Люсинда, вписав нас, отошла к Лирею, по-прежнему стоящему в стороне.
— Что за Дара?! — прошипела белочка.
— Твоё имя. Я придумала. Ты же всё время называла себя Даром…
— Я и есть Дар! Дар свыше! И никакая не Дара!
— Будешь Дарой, — отрезала я. — Правда есть на выбор Зубастое исчадие, я всё ещё сомневаюсь…
— Дара так Дара, — хмуро заключила белка, а Люсинда в это время вновь вернулась к нам.
— Чудесно! Лирей тоже согласился на репетицию, так что мы можем идти.
— Сейчас?
— Разумеется! У нас осталось меньше недели на подготовку. График плотный. Нужно торопиться.