Мой сын маг
Шрифт:
— Значит, и старые привычки остаются, и новая появляется, — заключил Рамон. — Ну а Крэкер что же?
— Он подрался с Гролдором круто подрался. Болтали, что все там быстро вышло. Гролдор, ясное дело, не сам на драку пошел — подставил кого-то. Ну а когда копы приперлись — уже все, там только два трупа валялось на улице — они друг дружку пристрелили. А Гролдору хоть бы что — чистенький.
Луко поежился — то ли от воспоминаний, то ли от наркотической «ломки».
— Да, припоминаю, — кивнул Рамон. — Что-то я такое читал в газетах насчет разборки
— А чего бы им с ним связываться? Он их всех купил, — буркнул Луко. — Раздал всем «дури» на продажу, но каждой банде четко сказал, где ихняя территория и чтобы они друг к дружке не лезли. «Тики», было дело, на «кровавиков» наехали, но тут Гролдоровы «мышцы» подключились и всех на землю уложили. — Луко снова поежился. — Этот засранец все знал — когда и где «тики» нападут на «кровавиков», хоть те и сами не знали.
— Похоже, он прямо-таки их мысли читал, — задумчиво протянул Мэт.
— Стало быть, с тех пор никто ни у кого покупателей не переманивал, верно? — уточнил Рамон.
— Да ты че, старик! Двоих «тиков» то угробили!
— Но у всех банд дела шли хорошо?
— Еще как! Гролдор им велел цену не задирать — болтал, что так больше продаваться «дури» будет, а оно так и вышло! К этой штуке с одной дозы привязываешься, как к «крэку». С час ты просто торчишь, потом еще весь день в кайфе, а с утра проснешься — и снова охота!
— Ясно. В общем, ты в отличной форме и можешь где-то денег стащить, чтобы заплатить за завтрашнюю дозу, — перевел на нормальный язык высказывание Луко Рамон. — Но что-то я не слышал, чтобы полиция кого-то арестовывала, Луко. Как же это?
Луко расхохотался.
— А эта «дурь» не запрещена! И близко даже — ни в одном списке не значится! Уж я и не знаю, как это вышло, да только копы ее крутили-вертели по лабораториям, а ничего там не нашли — соль какая-то и все тебе! Так что копы ничего сделать не могли! Ни с Гролдором, ни с его «мышцами», ни с покупателями! — Луко вымученно улыбнулся. — Ушлый он, Гролдор-то этот.
Мэта передернуло — Луко сказал это так, словно прославлял героя.
— Ну да, — кивнул Рамон. — Всего-навсего соль, а возносит тебя к Небесам и низвергает в Пекло.
С этими словами Рамон посмотрел на сына. Мэт хмуро кивнул.
— Эта «магия» — настоящая магия или нечто созданное с помощью магии.
— Конечно, иначе мое заклинание не лишило бы этот Порошок силы, — подхватил Рамон. — Разве это не значит, что «магия» могла быть произведена в Меровенсе?
— Произведена в Меровенсе, а Найробус нашел какой-то способ, с помощью которого переправляет эту дрянь в наш мир и делает так, что «магия» начинает действовать. — Мэт широко раскрыл глаза. — Значит, существовала не только связь между двумя мирами! Существовала связь между мной и тем местом, где я когда-то жил! Вот почему я так легко в первый раз попал домой! Прости, папа... Такое ощущение, будто я на всех вас напустил чудовище!
— Не ты, — покачал головой Рамон. —
Луко ухмыльнулся:
— Это запросто.
Рамон резко обернулся и смерил Луко презрительным взглядом. Ему пришлось отвернуться, чтобы сдержаться и не наговорить мальчишке лишнего.
— Если эта гадость произведена в Меровенсе, если Найробус постоянно держит канал связи открытым, значит, с помощью нашей магии мы могли бы обезвредить эту дрянь даже в Нью-Джерси!
Луко метал гневные взгляды, однако желание получить наркотик пересилило.
— Ну ладно, скажу! — выкрикнул он. — Этот старый жулик завязал мне глаза и повел. У меня башка закружилась... я чуть не грохнулся... только он меня держал и заставлял идти. А когда повязку снял, так я уже туточки оказался — вон в тех холмах, и он мне автомат всучил и на вас показал.
— Что за старый жулик? — небрежно поинтересовался Рамон.
— А тот, который снабжает Гролдора «дурью»! Тот, который разгуливает в костюмчиках за две тыщи баксов и шляпах за пятьсот!
— А борода у него какая? — поинтересовался Мэт.
— Ой, такая вся аккуратненькая! Усики подбритые и на подбородке чуток. А тебе это на фиг сдалось?
— Имя у него есть — у этого старого жулика? — напирал Рамон.
— Найробус! — брызгая слюной, прошипел Луко. Мэт вытянулся в струнку. Его обдало жаром. Важно было сделать первую верную догадку, а все остальное цеплялось за нее.
— Зачем ты пошел на это, Луко? — мягко спросил Рамон. — Я ведь всегда с тобой обращался по-хорошему. И Мэтью тебя никогда не обижал, хотя и было за что, Бог свидетель. Зачем вы с дружками распугивали моих покупателей? Почему ты пытался убить нас?
— Никому не дам одолеть меня в моем квартале! — прошипел Луко.
— Зависть и месть, значит? Этого маловато будет. Почему еще?
— Почему? А вы-то как думаете, почему? Потому что этот старик, Найробус, сказал, что даст нам целую кучу «дури», если мы это сделаем.
Рамон кивнул.
— И неплохо снабдил тебя перед тем, как перетащил сюда.
— Да нет, немножко совсем — токо чтобы «ломка» прошла! Сказал, что кокнет меня, если я еще наглотаюсь, пока вас не прикончу.
— Значит, Лакшми была права, — вздохнул Рамон. — Ты — гашишинн.
— Что ты такое болтаешь, эй? — выкрикнул Луко. — Я тебе сказал, чего ты хотел. Отдай мне «магию»!
— Ладно, договорились, — кивнул Рамон, нарисовал в воздухе какую-то фигуру и что-то пропел по-французски. Луко напрягся, вытаращил глаза, но его зрачки стали крошечными, а потом веки опустились, он обмяк, задрожал и радостно вздохнул.
Мэт возмущенно отвернулся. Отец обернулся к нему:
— Он такой тощий, Мэтью, щеки ввалились!
Мэт кивнул.
— Та дрянь, которой его пичкает Найробус, позволяет отбирать у парня жизненные силы в любое время, когда только Найробус этого пожелает, — отбирать медленно, но верно. — Мэт горестно покачал головой. — Знаешь, порой я сам себя ненавижу за то, что оказываюсь прав.