Мой властный шейх
Шрифт:
Вдыхаю воздух пропитанный ароматом цветов и пытаюсь себя успокоить.
Инга разбирается в людях и меня подставить она не могла. Я с самого начала озвучила ей свою позицию по поводу интима и приватных танцев, с которых часто этот интим и начинался.
– Сонь, вообще без проблем. Если тебе это не надо, то это прекрасно. А то девчонки наоборот часто спорят, чья очередь приватить, – сказала она тогда мне.
– Пойдем, у нас мало времени, – торопит меня замешкавшуюся из-за своих пугающих мыслей Джадир, после чего, что-то сказав мужчинам-охранникам, идет вперед ко входу в этот шикарный
Иду следом за “заказчиком” не только в дом, но и по многочисленным широким коридорам в огромную спальню. Именно спальню, потому что в центре огромной комнаты, оформленной в красно-золотистых тонах в нарочито-восточном стиле, стоит большая кровать, украшенная балдахином.
– Ты что-нибудь будешь? Вино, воду, другие напитки? – спрашивает меня хозяин этих покоев, снимая с себя дорогие часы и растирая руку в этом месте.
– Я не пью алкоголь, – говорю ему с некой гордостью в голосе, желая показать, что не все стереотипы о русских девушках и в целом о русских верны, и вижу его слегка удивленное лицо. – И воду тоже не буду. Спасибо, – уже мягче добавляю я, мечтая поскорее уже станцевать и уйти из этого места, в котором чувствую себя лишней.
– Хорошо-о, – говорит Джадир, оценивая то ли мое непристрастие к алкоголю, то ли в целом мой отказ от любых напитков.
Он располагается в кресле и снимает с себя обувь, оставаясь в белых носках, что кажутся настолько белоснежными, будто их надели только что – впервые вид мужских ног без обуви мне нравится, а не вызывает желание поскорее отвернуться.
Усевшись удобно, он смотрит на меня, а я почему-то решаю не уступать ему в этот раз и смотрю не отводя глаз, как всегда делала до этого. В этом полумраке его взгляд кажется темнее, но и завораживает от этого еще больше. Смотрю уже позабыв, что делаю это из принципа, просто впав в некое расслабление и транс.
Первым сдается Джадир. Едва заметно усмехнувшись, он опускает глаза в телефон, и я понимаю зачем – по комнате разносятся первые звуки музыки, льющиеся из колонок по периметру комнаты.
Эта музыка арабская. Но совсем не динамичная, под которую мы обычно танцуем. Она очень интимная, расслабляющая и завораживающая.
Шейх снова смотрит на меня, не говоря при этом ни слова. Я тоже не решаюсь нарушить звуки этой прекрасной мелодии лишними словами, поэтому молча скидываю накидку, оставаясь лишь в открытом костюме для арабского танца.
Небесно-голубого цвета, мой наряд, каким бы закрытым я его не пыталась сконструировать, все равно оголяет живот и верх груди, и хотя я не раз уже в нем выступала, я впервые чувствую себя настолько раздетой из-за взгляда этого восточного мужчины.
Поправляю свои распущенные длинные волосы одновременно с тем, как музыка становится громче. Джадир кивает мне, и я начинаю свой приватный танец.
Делаю первые едва заметные движения бедрами. Поднимаю вверх руки под медленный такт музыки. Прогибаюсь назад, также не сильно двигая плечами, отчего мои волосы слегка колышутся. Смотрю мужчине, что сидит передо мной, прямо в глаза, обретая некую уверенность, так как танец – это моя стихия, в которой я всегда чувствовала свою силу.
Я не знаю,
Прикрываю глаза, забывая о конкретных движениях, разрешая своему телу вести. Извиваюсь и медленно приближаюсь к Джадиру, позволяя себе с ним поиграть под эту пьянящую музыку. А когда внезапно мои ноги касаются его ног, я широко распахиваю свои глаза, переставая танцевать. Первую секунду я думаю, что это он подошел ко мне, пока я была увлечена танцем, но потом с ужасом понимаю, что я сама приблизилась к нему так сильно, что столкнулась с ним. Такое ощущение, что это некая неведомая сила притяжения меня привела к нему.
Но вот в следующий миг инициативу на себя берет уже он. Джадир одним рывком, взяв меня за руку, усаживает к себе на колени.
Я трепещу от страха и еще каких то чувств как пойманная пташка, и наверняка это отражается в моих глазах, потому что вместо того, чтобы сделать или сказать что-то похабное и недопустимое для меня, Джадир мне успокаивающе шепчет на ушко:
– Ничего страшного… Продолжай, – чем вызывает во мне толпу мурашек, что разбегаются по всему моему телу от места на шее, где коснулось его мужское дыхание.
Встаю с его колен и отхожу как можно дальше, чтобы уже ненароком не коснуться его снова, и глаза уже не закрываю, стараясь контролировать теперь каждое свое движение.
Но несмотря на это, все равно чувствую себя немного пьяной после того, как слишком близко были наши тела. Голова словно кружится в обществе этого мужчины, в этой комнате, в этой атмосфере, что пропитана чем-то неизведанным и манящим.
2
Шейх продолжает смотреть, и я вижу, как в его глазах начинает плескаться не только интерес, но и голод. Но мне это почему-то нравится.
Его глаза прищуриваются, когда он манит меня пальцем ближе, так как я и правда после своей оплошности отошла слишком далеко.
Подхожу ближе, под музыку делая движения бёдрами, и останавливаюсь недалеко от него. Поворачиваюсь спиной и вновь забываюсь под эту восточную дурманящую мелодию. А потом мое тело снова касается его. Только на этот раз я уже точно знаю, что это не я подошла к нему, да и касаются друг друга не только наши ноги. Аккуратно поворачиваюсь к Джадиру, что подкрался ко мне бесшумно словно тигр.
Его рука касается моей кисти и ведет по руке вверх в разрезе рукава, а глаза при этом смотрят на меня, явно говоря, что задумал их обладатель.
Стою уже не шевелясь, словно лань перед этим восточным хищным котом, но оттолкнуть его не могу – боюсь.
Его рука тем временем касается плеч и переходит к шее. Его пальцы такие нежные и так ласково касаются кожи, что можно легко обмануться и поверить в эту легкость, забыв о том, что они могут и сцапать.
Прикрываю глаза от неожиданно приятных ощущений.