Мой злодей
Шрифт:
Мужчина сначала побледнел, а затем раскраснелся и сам твердой походкой пошёл ко мне с таким видом, точно он сейчас готов меня побить. Воспринимать его серьёзно получалось с огромным трудом, так что, натянув вежливую улыбку, я спокойно выдержала его холодный взгляд и даже не шелохнулась под его изучающим взглядом. Он внимательно осмотрел карету, убеждаясь, что в ней нет Эллы. Моя служанка, по-видимому, произвела на него куда большее впечатление, чем Курт. Раз он даже не запомнил, что он уже приходил вместе со мной. Неужели это означает, что Арман в действительности натурал? Подозрительно…
–
– Мне очень хотелось встретиться с вами, – проговорила специально с каменным выражением лица и улыбнулась так вежливо в конце, что свело зубы не у меня одной, но и у модельера.
– И вместо того, чтобы явиться самой, вы послали за мной это невежество? – с презрением упрекнул меня Арман, оглядываясь на подошедшего Курта. Мужчины обменялись отнюдь не доброжелательными взглядами.
– Вы как-то забыли, что посылали меня в приют для калек, – сладковато произнесла с явной угрозой в голосе. Курт выразительно похрустел костяшками на руках, подыгрывая мне. Вся напыщенная спесь сразу слетела с Армана, и мужчина скривил свои напомаженные губы.
– Для чего я вам понадобился? – спросил он недовольно.
– Ну что вы так недовольны, Арман? – не спешу с ответом, доброжелательно улыбаясь. – Я здесь исключительно для того, чтобы отпраздновать вашу победу в нашем споре. Мне на днях рассказали о шикарном ресторане в центре, кажется, он называется «Романс»? Отобедаете со мной.
Мой ответ ввел кутюрье в ступор, он даже не особо сопротивлялся, когда Курт втолкнул его в карету и захлопнул дверь за ним.
– Разве в этот ресторан пускают кого попало? – не к месту ляпнул Арман, согнав Ривьеру ко мне на сидение.
– Мой статус недостаточно высокий, чтобы там пообедать? – с удивлением переспросила, замечая странное выражение на его лице.
– Туда не пускают простолюдинов, – проговорил он как-то через силу. Кажется, я начинаю понимать, откуда растут ноги у его раздутого эго.
– Думаю, для нас сделают исключение, – уверенно улыбнулась ему. – Кстати об этом. Почему я не видела вас вчера на приеме Розенбергов?
Судя по его хмурому взгляду, моя догадка попала в цель. Обычных людей, пусть и знаменитых, туда не приглашают. Какая «забавная» дискриминация, слов нет.
– После вашего вчерашнего шедевра, фабрика завалена заказами, не так ли? – довольно улыбаюсь, подложив руку под подбородок. – Видите, как полезно хоть иногда стараться.
– Я всегда стараюсь! – неожиданно возмутился он, но сам же себя попытался успокоить. – Моя победа в споре была очевидна, как и мой талант!
– Не сомневаюсь, но вам следует признать, стресс пошёл вам на пользу, – невозмутимо улыбнулась. – Особенно действенной оказалась угроза увольнением, не так ли? Пожалуй, сообщу об этом вашему непосредственному начальнику, чтобы вы старались и дальше.
Мои неприкрытые угрозы подействовали на него как красная тряпка на быка. Его лицо даже сквозь мазню на нем стало красным от негодования, к тому же он так искусал губы, что съел всю помаду отвратительного оранжевого цвета.
– Как жаль, что я не смог присутствовать на приеме,
Зря он это… очень даже зря!
– Вас тоже, – ядовито подметила, – но вы почему-то упрямо пытаетесь ею казаться. Этот отвратительный наряд, грим на лице… Признайтесь, вы сбежали из цирка и вас сильно тянет обратно? Другого объяснения подобной клоунаде я не могу найти!
Он резко подался вперед, так что между нами остались буквально пара метров, и выражение его глаз мне не понравилось. Словно видит меня насквозь, и взгляд такой липкий и неприятный.
– Я, по крайней мере, похож на модного молодого человека, вы же, несмотря на мои платья, похожи на простолюдинку, – с отвращением прошипел он, явно сетуя на цвет моей кожи и отсутствие косметики на лице.
– Почту это за комплимент, – натянуто улыбаюсь и расслабленно добавляю: – Но все же в этом мы похожи, выдаем себя за тех, кем не являемся на самом деле.
Ожидала, что он опешил или попытается что-то ляпнуть в ответ, но он помрачнел и замолчал. Мы ехали к самому «Романсу» в полной тишине. Даже Ривьера и слова не пикнула, вероятно, вспомнив, что она не компаньонка, а служанка.
Карета въехала на центральную улицу, на удивление узкую, но многолюдную. Мы с горем пополам разминулись со встречной каретой. Курт спустился за моим креслом, пока я с любопытством рассматривала здание ресторана. Меньше, чем я ожидала: здание небольшое трехэтажное, выкрашенное в цвет пепельной розы, с черными рамами окон, за которыми виднеются только бордовые плотные шторы. Возле небольшой трёхступенчатой лестницы стоит мужчина представительного вида в вечернем костюме и белых перчатках. Он, похоже, все время здесь стоит, двери посетителям открывает.
Арман дернулся, чтобы выйти из кареты, но я ему не дала, также ухватившись за ручку двери. Он посмотрел на меня холодно и с явным вызовом, но я не отступила, и это пришлось сделать ему. С недовольством он откинулся на спинку сидения и посмотрел на меня с пренебрежением. Довольная тем, что он уступил, ухмыльнулась, чем вызвала у него морщинку на лбу и злобную гримасу.
– Надеюсь, вы помните, на кого работаете, не так ли? – лживо ласково напомнила ему, где его место, чем заставила мужчину скривиться.
– В моей профессии необходима свобода для творчества, вы о подобном не слышали, не правда ли? – пренебрежительно окинул меня взглядом. – Как и о том, что леди пристало следить за собой.
– Арман, вы переходите все границы, – вклинилась в наш разговор Ривьера, свойственным ей вежливо-поучительным тоном.
– О, точно! – как-то натянуто хохотнул мужчина. – Вы же не можете о себе позаботиться. Думаю, это приносит много дискомфорта, не так ли? – он так улыбнулся, словно подобное его радует. – В любом случае ваш небрежный вид портит впечатление не только о роде Карвалье, но и всей промышленной империи, что с таким трудом создавал ваш отец. Но хуже всего то, что вы оскорбили мой талант, приписав творению вашей прислуги моё имя!