Мой злой и нежный Серый Волк
Шрифт:
Княгиня вышла из оцепенения. На ее губах снова заиграла радушная улыбка. Меня это насторожило.
– Эй, слуги! – хлопнула в ладони мачеха. – Подавайте яства на стол. Заболтались мы, пора угощений дорогому гостю отведать.
Глава 7
Распахнулись резные двустворчатые двери и в столовую вошла вереница слуг, неся на подносах угощения.
На большое серебряном блюде лежал не то гусь, не то лебедь – какая-то крупная, судя по аппетитной корочке зажаренная в меду, птица. Ее окружали печеные
Блюдо слуга с поклоном опустил перед княгиней Пелагеей.
Другие угощения быстро заполнили стол. Теперь он действительно ломился от яств. Грудились в вазах фрукты – груши, яблоки, виноград. Над ними гордо возвышался экзотический ананас. Всевозможные соленья – грибы, капуста, что-то типа маринованной мелко поструганной свеклы. Разумеется, икра черная, икра красная. Рыба жареная, перепела тушеные. Несколько видов пирогов и пирожков.
В кувшинах квас и пиво, в прозрачных графинах вино, и что-то, судя по синюшному цвету похожее на самогон в запотевшем штофе.
Слуги встали вдоль стен, ожидая приказания княгини. Она важно поднялась из-за стола.
– По нашему обычаю разделю я лебедя. Правое крыло моей дорогой Любавушке. Она отныне глава семьи. Скоро выйдет она замуж, вылетит из гнезда родительского.
Княгиня церемонно отрезала крыло, слуга тут же подхватил тарелку и подал мне.
– Второе крыло – левое, моей доченьки Забавушке. Тоже ей скоро замуж выйти предстоит и улететь в мужнины палаты.
Я тоскливо посмотрела на крыло. Никогда не понимала, что тут есть? Кожа да кости. То ли дело куриная ножка!
– Грудь лебединая – гостю дорогому, – продолжала нараспев приговаривать княгиня. – Тебе, боярин Игорь. Ты опора царя, тебе надо сил побольше да мудрости.
Всегда думала, что мудрость заключается в голове. Но голова у жареного лебедя отсутствовала. Зато грудь была широкой и отлично прожаренной.
– Ну а мне ножки лебедя, – вздохнула княгиня и положила на тарелку мощные лебединые ноги. – Мне за моими дочерями хаживать, за ними приглядывать, беречь от напастей да к замужеству готовить.
Хороший обычай, логичный. Дочерям чтобы не толстели кожу да кости лебединые, а себе что повкуснее, дабы стресс заесть. Взрослые дочери – это такие проблемы! Но надо отдать должное – гостя княгиня тоже не обидела.
Я перехватила короткий взгляд, что метнула княгиня на дочку. Та усмехнулась. Я поспешила отвести глаза и решила подстраховаться.
Вспомнила дурацкую шутку, которую откалывали в начальной школе. Может, и тут сработает стадный инстинкт? Попытка не пытка.
Вытянула шею и начала смотреть в окно. Приподнялась, завертела головой, словно увидела что-то необычное, приоткрыла рот, изобразила на лице удивление. Скоро в окно уставилась мачеха. За ней Забава, Игорь и все слуги. Пока присутствующие пялились в окно я быстро поменяла тарелки с Забавой.
– Что ты там увидела, доченька? – обратилась ко мне мачеха, так и не увидев ничего интересного за окном.
– Ворона пролетела, – пожала я плечами. – Две. Черные. Одна такая большая пребольшая, вторая поменьше.
–
В торце зала на лавку уселись трое мужчин – с гуслями, свирелью и с бубном. Приятная мелодия заполнила столовую. Гусляр затянул баритоном какую-то не то былину, не то просто народную песню. Про князя, коварную лису, девицу и птицу Сирин. Смысл я так и не уловила, но в итоге все умерли.
Я поковыряла вилкой в тощем крыле, и принялась за печеное яблоко, время от времени поглядываю на Забаву. Сестрица смачно жевала поджаренную кожу лебедя и зыркала на боярина, что мне совсем не нравилось. Она откровенно строила ему глазки!
Боярин улыбался светской улыбкой то княгине, то мне, то Забаве. Очень воспитанный мужчина. Никому не отдавал предпочтения. А вот мачеха как-то уж очень пристально смотрела на меня. Словно чего-то ожидая с минуты на минуту.
И она таки дождалась! Только не от меня, а от Забавы. Моя дорогая сводная сестрица вдруг странно засмеялась, бросила вилку, резко поднялась на ноги, замахала руками как птица:
– Я – чайка! Чайка! – радостно закричала она. – Нет, не то… Я – лебедь! Лебедушка белая, вольная!
Забава запрыгнула на кресло, продолжая изображать полет лебедя энергично размахивая руками. Мачеха побледнела как полотно, вытаращила глаза и в ужасе замерла.
Не зря я поменяла тарелки, ох не зря! Почувствовала я, что-то неладное во взгляде мачехи. Не знаю, сама она что-то подсыпала на крыло злосчастного лебедя или приказала кому, но эффект получился фееричным. Отведай я угощения, не ее дорогая доченька лебедя изображала бы, а я. Хотя, возможно, я ощутила бы себя вороной. Белой. Какой была в прошлой жизни.
Между тем цирк продолжался.
– Лебедь белая летит! – верещала сестрица, смеясь от счастья. – Боярин, лови меня! Подстрелил ты лебедь белую, добрый молодец! Прямо в сердце подстрелил! И пала она к твоим ногам!
– Не надо! – выставил вперед руки боярин. Но было поздно.
Сводная сестрица ловко вскочила на стол, пробежала по тарелкам и прыгнула прямо на Игоря. Его кресло закачалось и опрокинулось. Игорь треснулся головой об пол, на него верхом уселась Забава.
– Да снимите вы ее с меня! – взмолился боярин, пытаясь выбраться из кресла и при этом скинуть взгромоздившуюся на него Забаву.
Слуги остолбенели от происходящего. Княгиня схватилась за сердце. Я бросилась к Забаве и подхватила ее подмышки. После нескольких неудачных попыток я смогла стянуть ее с Игоря и отволочь к окну.
– Чего столбом стоите?! – заорала я слугам. – Держите Забаву!
Но они не смели прикоснуться к хозяйской дочери, столпились в кучу как испуганные бараны, открыли от удивления рты и молча хлопали глазами.
– Матушка, уймите вашу дочь! – потребовала я, с трудом удерживая брыкающуюся Забаву. Та все-таки извернулась и двинула мне кулаком в глаз. Блин, и кто тут дурак? Теперь у меня синяк будет! Как я на прием к царю поеду, что он обо мне подумает?