Моя автобиография
Шрифт:
Одна моя посетительница по имени Нэн слишком рьяно отслеживала все финансовые операции мужа, а разговаривала она, как заправский грузчик. «Думаешь, мы все тут тупые?» – как-то раз спросила она, уставившись на меня.
– Что? – ответил я, выигрывая время.
– Ты думаешь, мы все тут тупые? Эта долговая книга, я хочу посмотреть на нее.
– О, нет, тебе нельзя, – сымпровизировал я. – Она неприкосновенна. Налоговой инспектор не разрешил бы тебе брать ее в руки. Тебе нельзя ее видеть, ведь инспектор проверяет ее каждую неделю.
Успокоившись, Нэн повернулась к своему мужу и спросила его: «Это
– Хм, я не уверен, – ответил тот.
Но буря уже прошла. «Если я обнаружу имя своего мужика в этой книге, я никогда больше не приду сюда», – говорила Нэн.
Я прекрасно помню свою молодость, проведенную среди сильных и стойких людей, пусть порой и грубых. Иногда мне приходилось возвращаться домой с фингалом под глазом или раскалывающейся от боли головой, ведь насилие не редкость в пабах. Поэтому когда кто-то начинал буянить или вспыхивала драка, мне приходилось вмешиваться, чтобы восстановить порядок. Я старался растаскивать противников, и часто за это приходилось расплачиваться. Но оглядываясь назад, могу с уверенностью сказать, что это было прекрасное время. Хорошие люди, забавные истории.
Вспоминаю парня по имени Джимми Уэстуотер, заглянувшего в паб с абсолютно серым лицом. «Господи, с тобой все в порядке?» – спросил я. Как оказалось, Джимми обмотался контрабандной чесучой, чтобы протащить ее через доки незамеченным. Целой кипой чесучи. Но он перестарался и еле-еле мог дышать.
Другой парень по имени Джимми, работавший на меня и содержавший паб в идеальной чистоте, как-то заявился на работу в галстуке-бабочке. Один из посетителей недоверчиво посмотрел на него и сказал: «Бабочка в Говане? Да ты, должно быть, шутишь!» А как-то вечером в пятницу я обнаружил в пабе парня, продающего у барной стойки мешки с птичьим кормом – в этой части Глазго чуть ли не каждый второй разводил голубей.
– Что это? – спросил я.
– Птичий корм, – ответил он так, как будто это было что-то само собой разумеющееся.
Один ирландец по имени Мартин Корриган гордился тем, что мог достать любую вещь из домашнего обихода. Посуду, столовые приборы, холодильник – все что пожелаете. Другой парень как-то раз зашел в бар и заявил: «Нужен бинокль? А то я на мели» – и показал красивейший бинокль, обернутый в пергаментную бумагу. «Отдам за пятерку», – добавил он.
– При одном условии, – ответил я. – Я дам тебе за него пятерку, но ты будешь пить здесь, а не пойдешь к Бакстеру.
Хороший был парень, с дефектом речи. Он согласился и немедленно потратил три фунта на выпивку.
Кэти ругалась, когда я приносил подобные покупки домой. Как-то раз я притащился с отличной итальянской вазой, которую она потом видела в магазине с ценником, на котором стояло: 10 фунтов. Проблема была только в том, что в пабе я заплатил за свою 25. В другой день я похвастался новым замшевым пиджаком, сидевшим на мне просто отлично.
– Сколько? – спросила она.
– Всего 7 фунтов, – ответил я вне себя от радости.
Так что я оставил его. Через две недели мы собирались на небольшую вечеринку к ее сестре. Я надел этот пиджак и стоял перед зеркалом, любуясь собой. Вы же знаете, как мужчины одергивают рукава вниз, чтобы они сели как надо? Именно это я и сделал – и оба рукава сразу же оторвались, так что я оказался в безрукавке вместо пиджака.
Кэти
У меня на стене в бильярдной висит фотография моего лучшего друга Билли. Тот еще парень был. Не мог себе даже чаю заварить. Как-то раз, пообедав, мы пришли к нему домой, и я сказал ему: «Поставь чайник». Он вышел из комнаты и вернулся только через 15 минут. Где он был? Звонил по телефону своей жене Анне, чтобы узнать, как заваривают чай.
Однажды Анна ушла, оставив в духовке мясной пирог, тогда как Билли остался дома: он смотрел фильм «Ад в поднебесье». Анна вернулась два часа спустя и обнаружила, что вся кухня в дыму.
– Господи боже, почему ты не выключил духовку? Ты что, не видишь, сколько дыма?! – закричала она.
– Я думал, это дым из телика, – оправдывался Билли. Он решил, что это такой спецэффект от горящего небоскреба.
Все любили собираться в доме Билли, он притягивал к себе гостей, словно свет – мотыльков. Впрочем, никто не называл его Билли, все звали его Маккечни. Они с Анной воспитали двух прекрасных сыновей, Стивена и Даррена, и они по-прежнему дружат с моими мальчиками. К сожалению, Билли больше нет с нами, но я никогда не забуду его и нашу веселую жизнь.
У меня осталось много хороших друзей со времен жизни в Глазго. С Данканом Петерсеном, Томми Хендри и Джимом Макмилланом мы знакомы с четырех лет, когда вместе ходили в детский сад. Данкан работал водопроводчиком в компании ICI в Грейнджмуте. Он очень рано вышел на пенсию, у него отличный дом во Флориде, в Клируотере, и они с женой любят путешествовать. Томми, у которого были проблемы с сердцем, – инженер, как и Джим. Четвертый мой друг, Ангус Шоу, ухаживает за своей больной женой. Еще один мой близкий друг, Джон Грант, в 60-х годах переселился в ЮАР, его жена и дочь занимаются оптовой торговлей.
Когда я в молодом возрасте покинул клуб «Хармони Роу», наши пути с парнями из Гована разошлись. Они были уверены, что я зря ушел из команды, перейдя в «Драмчапел Аматёрс». Мик Макгован, руководивший «Хармони Роу», никогда больше со мной не разговаривал. Он всегда был слишком бескомпромиссным, «одноглазый» Мик Макгован. Горячий приверженец «Хармони Роу», он просто вычеркнул меня из своей жизни, когда я ушел из клуба. Но с парнями из Гована мы продолжали вместе ходить на дискотеки вплоть до 19 или 20 лет. Примерно в то же время мы начали встречаться с девушками.
Но потом мы стали отдаляться друг от друга. Я женился на Кэти и переехал в Симшилл. Они тоже все переженились. Дружбе, казалось, пришел конец, и мы стали видеться очень редко. Джон и Данкан играли вместе со мной в «Куинз Парк» в 1958–1960 годах. На тренерской работе у тебя практически не остается времени на что-либо еще, уж в «Сент-Миррене» у меня его точно не было. Но наша связь все-таки не прервалась. Примерно за два месяца до моего ухода из «Абердина» мне позвонил Данкан и пригласил на свою серебряную свадьбу в октябре. «Вы с Кэти придете?» – спросил он. Я ответил, что мы будем чертовски рады. Это был поворотный момент в нашей дружбе. Все парни были на юбилее, и празднование вновь объединило нас. Мы были взрослые люди, со своими семьями. В следующем месяце я переехал в Манчестер, и с тех пор мы продолжаем держать связь.