Моя блестящая леди
Шрифт:
— Ты думаешь, там будет твой отец?
Роза застыла.
— Откуда ты…
И запнулась.
Линч легко угадывал ее мысли.
— Я знаю, что он из Эшелона и причинил тебе боль. Когда-нибудь ты скажешь мне, что он сотворил… — Заметив, как она вздрогнула, он успокаивающе поднял руку. — Но не сейчас. Уверяю, тебе ничего не грозит. Если хочешь, подожди в экипаже.
Она посуровела.
— Если я встречу отца, со мной наверняка ничего не случится, а вот с ним — обязательно.
Холодное неприятное предчувствие пронеслось по спине.
— У тебя есть пистолет?
— Конечно.
— Попытка не пытка.
Роза тихонько хрипло рассмеялась, словно легко коснулась нежными пальцами его кожи.
— Ты видишь Гаррета или Перри? — спросил Линч, осматриваясь. — Жаль, что у меня нет слухового коммуникатора.
— Гаррет, вероятно, все еще глазеет как дурак, — прошептала Роза, приподняв юбки, и осторожно поднялась на первую ступеньку. — Им придется оставить наемный экипаж подальше и дойти сюда пешком. Но в такой давке они вряд ли скоро появятся.
Когда они оказались на самом верху, то привлекли еще больше внимания, вызвав шепотки.
У двери парочка Ледяных стражей бросили на них косой взгляд. Значит, в опере будут принц-консорт и королева. Линч забеспокоился. Как будто без них все недостаточно сложно.
Показав на входе билеты, они с Розой вступили в мраморный вестибюль с парой позолоченных винтовых лестниц и плиткой в черно-белую клетку.
— Куда нам? — прошептала Роза. Она почти не дышала от волнения, а глаза мерцали в пламени свечей.
— Наверх, — прошептал он, закрывая ее от наплыва толпы своим телом.
Десятки служебных автоматов с золотыми подносами сновали среди гостей. Линч схватил пару бокалов, предложил Розе шампанское, а сам пригубил бладвейна. Толпа зашевелилась, и они заметили, как Гаррет осторожно заводит в здание Перри.
Если здесь механоиды, они сразу узнают Линча, но не двух Ночных ястребов, если только он не привлечет к ним внимания. Линч отвернулся, сосредоточившись на слугах. Никто из них не выглядел потрепанным жизнью и не выставлял напоказ металлическую конечность.
— Они не среди слуг. Эти мужчины из анклавов. Они не смогли бы вращаться в Эшелоне, не привлекая внимания.
Роза права. Механоиды где-то в театре. Возможно, изображают рабочих сцены или ремонтников.
Мимо прошел голубокровный, ведя на поводке бледную девушку в белом полупрозрачном платье, очи долу. Роза посерьезнела. Линч потащил ее прочь и по резкому презрительному взгляду понял, что она видит его насквозь. И на мгновение испытал укол стыда, будто сам надел золотой ошейник на шею этой юной рабыни.
— Ни ты, ни я ничего не можем поделать.
— Поэтому просто отвернемся?
Проглотив шампанское, она опустила бокал на поднос ближайшего слуги и отшатнулась от Линча.
— Давай подумаем о текущем деле. — Он крепко сжал ее локоть, и Роза застыла, кипя от ярости. Линч вздохнул и прошептал ей на ушко: — У меня тут нет власти, я такой же изгой, как и ты.
По ее черным неумолимым глазам было понятно, что она не смягчилась.
— А если бы мог, помог бы ей?
Что-то в ее неподвижности свидетельствовало, что ответ важен. Роза смотрела прямо сквозь него, будто стараясь обнажить его душу, найти что-то внутри.
— Тебе обязательно надо было спросить? — Он чуть ослабил хватку. Черт, с чего у него такие мысли? Роза призналась, что ее брат — гуманист, но и собственные взгляды помощницы очень опасны. — Роза, здесь уж точно стоит об этом молчать. Если кто-то услышит…
Она резко вздохнула и задрожала.
— Они подумают, что я симпатизирую гуманистам. Возможно, мне стоило бы высказаться. Вечное проклятое молчание под страхом смерти и держит в оковах таких женщин. Из-за него мы здесь. Да и война разразилась прямо под носом Эшелона только по этой причине.
Она так дрожала, что Линч ее едва сдерживал. Оглянувшись через плечо, он прижал спутницу к стене, закрывая своим телом. Впервые он радовался громкому хохоту и сплетникам, так как благодаря им речи Розы никто не услышал.
Они встретились взглядами. Роза злилась, но он ее не понимал.
— Если бы я что-то сказала…
— То умерла бы, как и я, — резко выпалил он.
Роза приоткрыла рот и округлила глаза. Множество эмоций промелькнули на лице, словно тень тучи над землей.
— Им сначала пришлось бы пройти мимо меня, — пояснил Линч. — Но я бы умер, и ты тоже, и, возможно, кто-то счел бы тебя мученицей, но в итоге это оказалось бы неважно. Ничего не изменится. И эта девушка отправится домой к хозяину в ошейнике и с поводком, а тот возьмет у нее столько крови, сколько пожелает. — Линч провел костяшками пальцем по ее подбородку. Она казалась такой потерянной и раздавленной. — Вот поэтому я должен остановить гуманистов и мехов. Они принесут войну и смерть в Эшелон, но по пути раздавят не только врагов, но и невиновных. Если мы их не найдем, их победа будет бесплодной, вызвав лишь ненависть и страх. А когда Эшелон чего-то боится, то уничтожает это.
Роза задрожала и прикрыла глаза, но Линч успел заметить блеснувшую слезинку.
— Тысячи умрут. Ты знаешь, что я преследую гуманистов, но Эшелону нет нужды действовать тайно. Они просто соберут всех, кого смогут, и казнят, пока не достигнут желаемого.
— Это неправда, — хрипло прошептала она. — Должен быть способ. Нам нужно найти возможность бороться.
Во рту у Линча появился привкус пепла, его худшие страхи сбылись. «Нам»… Она причислила себя к гуманистам. На мгновение он заколебался, не зная, как сильно она увязла, и сколько вреда мог причинить шпион в рядах Ночных ястребов.
Но неужели она только притворялась? Гуманистка никогда бы не стала его целовать, никогда бы…
Но Меркурий целовала.
Это другое. Похоть, огненная страсть. Спичка, брошенная в лужу масла. Между ним с Розой было нечто большее.
Или могло бы быть, если он себе позволит.
Линч погладил ее подбородок большим пальцем, терзаясь сомнениями. Надо выяснить, было ли все настоящим или Роза просто потрясающая актриса?
Он овладел ее губами, ловя ртом вскрик. Роза тут же сжала его фрак и прильнула к нему всем телом. Безумие вести себя так непристойно. Их уголок был в тени, но Линч знал, что такое поведение не останется незамеченным.