Моя блестящая леди
Шрифт:
— Ну так что, используешь или нет?
Такой голос… Ледяной.
— Что? — прошептала она, не в силах прервать зрительный контакт.
«Прости меня».
— Нож, — подсказал Линч, чеканя слова, и отпустил ее, хотя ноздри у него раздувались, а глаза горели гневом. — Давай. Действуй.
Он уронил руки, открыв свободный доступ к своей груди и животу. Розалинда все смотрела на него. Она даже не осознала, что сделала: автоматически выхватила клинок, как всегда при опасности. Только сейчас бороться
Глаза Линча сузились еще больше.
Затем он потащил ее к другой лестнице, ведущей наверх. Пойманная в ловушку его безжалостной стальной хватки, Розалинда могла только спотыкаться, поспевая следом. В мозгу было пусто. Никаких планов на побег и остроумных колкостей. Она словно оцепенела.
Они достигли притихшего фойе, откуда можно было попасть в ложи. Здесь украшенный зеркалами потолок подпирали позолоченные колонны. Сейчас в этих зеркалах плясало отражение их двоих, сплетенных в ужасающих объятиях. Откуда-то выступил слуга в красной ливрее.
— Сэр, вам нельзя здесь находиться…
Линч окинул беднягу убийственным взглядом, и Розалинде пришлось схватить спутника за рукав в отчаянной попытке унять проснувшуюся в нем тьму.
— Не надо. — Ее голос дрожал. — Вымещай гнев на мне. Он не виноват.
Слуга с трудом сглотнул и быстро ретировался. Линч посмотрел на щедро позолоченные символы, украшавшие двери: грифон, лебедь, три ревущих льва и змея… Он дернул тяжелую дверь, и Розе показалось, что, когда она прошла мимо, змея прошипела ей в лицо.
Ложа дома Блайтов. Предсказуемо пуста после смерти единственного наследника герцога.
Споткнувшись в темноте, Розалинда ударилась коленями о сиденье и схватилась за его спинку, чтобы удержать равновесие. Перед ней раскинулся оперный зал: золотистый свет бликами играл на сотнях бледных лиц, пока голубокровные рассаживались по своим местам. Монотонный гул разговоров эхом разносился по театру, удачно маскируя ее тяжелое неровное дыхание.
Розалинда обернулась.
Склонив голову, словно стараясь взять себя в руки, Линч с тихим щелчком прикрыл двери. Плечи у него были напряжены. Глубоко вдохнув, он развернулся к ней.
Серые глаза внимательно оглядывали ее, будто видели впервые.
— Тебе понравилось? Делать из меня дурака? Насмехаться у меня за спиной?
— Такого никогда не было…
— Нет? — Его резкость оборвала Розу на полуслове.
Она гордо вздернула подбородок.
— Разве что в самом начале.
Линч горько усмехнулся.
— И что же случилось? Давай, позабавь меня историей о том, как все изменилось — как я стал что-то для тебя значить. Как долго ты собиралась играть в этот фарс? Пока не сломала бы меня окончательно? До тех пор, пока не выиграла бы в этой гнусной игре, которую затеяла? — Шагнув ближе, он возвышался над ней, выстреливая резкими словами точно в цель. — Стоило оставить меня в той камере, дорогуша. Уверен, мехи позаботились бы обо мне, и тебе не пришлось бы марать руки.
Чтобы справиться с болью от этих слов, Розалинда сжала руки в кулаки. И тут в ней проснулся собственный гнев.
— Ты здесь ни при чем. Я бы никогда не рискнула участвовать в этом фарсе, если бы существовал другой выход, если бы я… могла найти брата сама. Высокомерный ублюдок, перестань воображать, что все вертится вокруг тебя! Ты вообще не входил в мои планы… — Она осеклась на мгновение. — Ты все испортил.
Линч замер, одарив ее тяжелым взглядом.
— Ждешь, что я поверю, будто история про твоего брата — правда?
— Ничего я не жду. Мне плевать, веришь ты или нет. Это ничего не значит. — Получилось бы правдоподобнее, если бы голос не сорвался в самом конце.
В воздухе пронеслись звон струн и мягкие постукивания: оркестр призывал зрителей к тишине.
— Так твой брат — единственная причина, по которой ты внедрилась в Гильдию? Или планировалось что-то еще?
— Верь, во что хочешь, меня волновал только Джереми. Я ни во что не вмешивалась с тех пор, как он пропал.
— А бойлер из анклавов?
Не совсем ложь, скажем так.
— О нем мы договорились еще несколько лет назад.
— Фитц считает, что модель похожа на используемую Эшелоном в металлогвардейцах. — Взгляд Линча стал острым. — Что ты задумала, Роза? Или имя тоже ненастоящее?
Ей нечего больше сказать. Каждое слово лишь глубже загоняло гвоздь в гроб ее будущего.
— Черт тебя дери! — Выругавшись, он хлопнул ладонью по стене возле ее головы.
Розалинда вздрогнула.
— А твой муж? Он существовал? Проклятье, хоть что-нибудь было настоящим?
— Почти все. — Она прикрыла глаза, не в силах смотреть в его собственные. — Лучшая ложь та, которая основана на правде.
Щеку обдало прохладным дыханием, когда Линч наклонился ближе. Розалинда замерла и приказала себе собраться. Можно выдержать удар. Но не эту… жестокую нежность.
— Не надо, — прошептала она, встретив его взгляд. — Пожалуйста.
— Почему? — Резкий и полный скрытого желания вопрос. — Или ты пользуешься своим телом только для достижения цели? Ты со мной целовалась, отдалась мне. Это было по-настоящему, Меркурий? Или просто очередной способ поставить меня на колени?
Ладонь Джаспера замерла у её лица. Ему хотелось, чтобы все между ними было правдой. Розалинда отвернулась, выдохнула и вжалась в стену. Что угодно, лишь бы он к ней не прикасался. Не уничтожил ее.
— Пожалуйста…
— Так здорово играешь. Я почти поверил, что тебе не все равно. Но, как ты сама сказала, лучшая ложь — особенно такая — та, которая основана на правде. — Он схватил ее за подбородок и заставил посмотреть на себя. Свободной рукой коснулся губ и склонился еще ближе. Его глаза были холодными, слегка безумными. — Не смей отворачиваться. Я имею на это право.