Моя цель — звезды
Шрифт:
— Необходимо принять решение, — торопливо сказал он. — Сейчас. Либо мы выдираем сейф из корпуса и везем на Терру, чтобы там поработать с ним без спешки, либо открываем его здесь. Я бы выбрал второй вариант. Возможно, Дагенхэм солгал мне. Все зависит от того, какие инструменты у Сэма были на борту «Уик-энда». Давай вернемся на корабль и посмотрим, Джиз.
На пути обратно он даже не замечал, как она молчалива и погружена в себя. Вернувшись на «Уик-энд», он быстро обшарил корабль в поисках инструментов.
— Ничего! —
Джизбелла не ответила. Она неотрывно смотрела ему в лицо.
— Почему ты на меня так смотришь? — потребовал Фойл.
— Я в восхищении, — медленно ответила Джизбелла.
— По какому случаю?
— Я тебе кое-что покажу, Гулли.
— Что?
— Я тебе покажу, как я тебя презираю.
И с этими словами она трижды ударила его. Фойл яростно вскинулся. Джизбелла перехватила его руку и сунула ему под нос зеркало.
— Ты только посмотри на себя, Гулли, — тихо проговорила она. — Ты посмотри себе в лицо.
Он взглянул. Он увидел старую татуировку, пылавшую красным огнем под кожей. Лицо его стало кроваво-красной тигриной маской на белом. Он так испугался, что гнев его умер в одно мгновение. И сей же миг исчезла маска.
— Боже, — прошептал он. — О боже мой…
— Мне пришлось тебя разъярить, чтоб ты увидел, — объяснила Джизбелла.
— Что это такое, Джиз? Что это значит? Бэйкер не справился с работой?
— Да вряд ли. Я думаю, это шрамы глубоко под кожей, Гулли. От изначальной татуировки и последующего вытравливания. От игл. Обычно они не видны, но как только кровь приливает к лицу, как только эмоции берут верх над тобой, они наливаются красным. Сердце начинает перекачивать кровь, когда ты в ярости или ужасе, когда тобой овладевают страсть или одержимость. Теперь ты понял?
Он потряс головой, продолжая смотреть себе в лицо и опасливо касаясь его.
— Ты говорил, тебе бы хотелось засунуть меня в карман, чтоб я тебя колола, когда ты теряешь контроль над собой. Ты обзавелся кое-чем получше, бедный мой Гулли, дорогой мой. У тебя есть твое собственное лицо.
— Нет! — крикнул он. — Нет!
— Ты больше не сможешь себе позволить так легко выйти из себя, Гулли. Тебе больше нельзя напиваться, переедать, влюбляться без памяти, ненавидеть… Тебе придется держать себя в ежовых рукавицах.
— Нет! — в отчаянии воскликнул он. — Это можно исправить. Бэйкер сможет. Или кто-то другой, если не он… Не могу же я вот так блуждать, не позволяя себе никаких проявлений чувств, чтобы часом не превратиться в урода…
— Гулли, я не думаю, что это можно исправить.
— А пересадка кожи?
— Нет. Шрамы слишком глубокие. Пересадка не поможет. Ты никогда не избавишься от этих стигматов, Гулли. Тебе придется научиться с ними жить.
Фойл во внезапной вспышке ярости отбросил зеркальце. На
— Гулли, ты куда? Ты что собираешься…
— Инструменты! — крикнул он. — Нам нужны инструменты, и я знаю, где их взять.
— Где?
— Да на астероиде! Там десятки кладовых, куда они собирали инструменты с разбитых кораблей. Там дрели и вообще все, что понадобится. Не ходи со мной, там может быть опасно. Хотя… как там мое проклятое богом лицо? Что-нибудь на нем видно? Иисусе Христе, ниспошли мне проблемы!
Он закончил надевать скафандр и вылетел наружу. Нашел люк, отделявший обитаемые зоны астероида от вакуума. Забарабанил по нему. Подождал немного, застучал снова и продолжал так, пока люк не открыли. Вытянулись руки, потащили его внутрь, закрыли люк. Воздушного шлюза не было.
Он поморгал, привыкая к свету, и оскалился на Джзефа и ничего не подозревающую толпу позади него. Лица их были дикарски разукрашены, и он знал, что его собственное лицо сейчас тоже пылает красно-белыми узорами. И он увидел, как Джзефа охватывает паника, а дьявольски ощеренный рот его произносит по буквам:
К-О-Ч-Е-В-Н-И-К.
Фойл ворвался в толпу и начал расшвыривать собравшихся. Джзефа он огрел по губам тыльной стороной перчатки скафандра. Пролетев сквозь Науконарод, он помчался по заселенным коридорам. Он начал смутно узнавать местность. Наконец добрался до самого глубокого участка, полуискусственной пещеры, вырубленной в древнем корабельном корпусе. Здесь хранились награбленные инструменты.
Он зарылся в кучу, выбрасывая наружу дрели, алмазные пилы, баночки кислоты для травления, термитные смеси, кристаллизаторы, динамитные составы, флюсы. Астероид медленно вращался, и вес набранной Фойлом добычи не превышал сотни фунтов. Он кое-как перевязал ее кабелем и поволок прочь из кладовой-пещеры.
Его уже ждали Джзеф с Науконародом. Блохи вздумали искусать волка? Они устремились на него, и он в ярости накинулся на них как зверь. Броня скафандра защищала его от смехотворных ударов. Он понесся дальше по коридорам, отыскивая люк, ведущий обратно в благословенную пустоту.
По наушникам пришел возбужденный голос Джизбеллы:
— Гулли, ты меня слышишь? Это Джиз. Гулли, отвечай.
— Что у тебя?
— Две минуты назад появился другой корабль. Он лег в дрейф по ту сторону астероида.
— Что?!
— Он желто-черный, как шершень.
— Это цвета Дагенхэма!
— Значит, за нами погоня!
— Ты ожидала иного? У Дагенхэма еще с нашей встречи в Гуфр-Мартеле отрос на меня во-от такой зуб. Дурак я, что не подумал об этом… Джиз, ноги в руки. Надевай скафандр и встречай меня возле «Кочевника». В каюте дежурного по хозчасти. Давай-давай, девочка.