(моя) чужая семья
Шрифт:
— Нет—нет, — испуганно бормочу, — Всё в порядке, я просто…
— Карина, не стоит. Едем, — подводит меня к машине и открывает дверь. Сажусь в салон и чувствую себя просто ужасно. Он вроде как старается для меня, а я….Веду себя видимо как—то не так. Смена интонации мужчины подсказала мне это. Из мягкого она стала серьёзной. Но ведь я не могу перекроить себя за две секунды. Как заставить себя довериться? Я пытаюсь, но ведь за секунду это не произойдёт. И мне сложно. Господи, как объяснить это Юданову? Вижу, что он вроде как с добром ко мне, но….Опять это проклятое «но»….Что же теперь
Глава 13
Карина…
— Мы разве не домой? – хмурюсь, смотря в окно. По—моему нам нужно ехать в другую сторону. Или Кирилл просто изменил маршрут?
— Мы едем завтракать, — заявляет мужчина, — Ты ведь с утра не ела.
— Но у меня есть с собой, — протестую, беря термос.
— Нет, нужно нормально покушать. Сейчас заедем в один ресторанчик, затем в аптеку. Кстати, может тебе в торговый центр нужно? Может что—то купить? – предлагает, а я растерянно хлопаю глазами.
— Да нет, у меня всё есть, — бормочу, после небольшой паузы. Юданов же по—своему воспринимает мою реакцию.
— Если тебе так некомфортно рядом со мной, я отвезу тебя домой, — произносит таким голосом, что мне становится совсем паршиво. Мужчина старается. Пытается выстроить более—менее дружеские отношения. А я что? Только фыркаю в ответ. Что там Стас говорил? Присмотреть к Кириллу. В конце концов, я же решила так и сделать, а сейчас снова в кусты? Ну уж нет. Да за одно это утро этот человек проявил больше заботы, чем муж за весь наш брак. Пусть он и был не долгим.
— Давай позавтракаем, — выдыхаю, и прислушиваюсь к себе. Вроде никакого внутреннего отторжения нет.
— Ты уверена? – с сомнением интересуется, — Мне бы не хотелось на тебя давить.
В голове, словно вспышка мелькает кадр из прошлого. Андрей говорил нечто подобное. Когда мы поехали первый раз гулять в парк. Тогда мне это показалось милым. Мол он понимает, что я о нём наслышана. Переживает. Только потом поняла – всё фальшь и игра, ради достижения своей цели. И сейчас я на распутье. Ситуация повторяется? Нет, даже не хочу думать о подобном!
— Всё в порядке. Я и правда хочу. В конце концов, ты ведь пытаешься помочь, — искренне пытаюсь, чтобы в голосе не прозвучала язвительность. Мне естественно сложно принять новую реальность, но я действительно пытаюсь.
Мы доезжаем до ресторанчика на окраине города. Всю дорогу я с удовольствием смотрю в окно. Всё—таки по родному городу скучала. Только сейчас это я понимаю. Однако так же чувствую грусть. У меня здесь больше нет дома. Если бы не Кирилл….
Так, стоп. Слишком рано Карина ты начинаешь рассыпаться в благодарностях к этому мужчине. Нужно убедиться, что всё это не игра.
— Может ты хотел в другое место, но я подумал, что здесь меньше всего вероятность нас увидеть. Думаю, ты бы этого не хотела, — словно извиняется Кирилл, открывая передо мной дверь.
— Мммм, — всё, что я могу сказать.
Нас сразу сажают за столик, и мы делаем заказ. Пока ждём, возникает неловкая пауза. Лично я не знаю чем её заполнить. Что спросить? Вопросов много, но какой озвучить?
К счастью, у Юданова звонит телефон. Он что—то нажимает на экране. Хмурится.
— Пришли твои результаты, — медленно произносит он, — Гемоглобин немного понижен. Нужно будет принимать дополнительные лекарства.
— Хорошо.
— Мы заедем всё купим. Даже не волнуйся. Извини, я на минутку. Нужно позвонить, — он резко выходит из—за столика. Выражение лица мужчины мне не нравится. Он озадачен, обеспокоен. Неужели всё дело в неидеальных анализах?
Пока его нет, нам приносят заказ. Бросаю несколько раз взгляд в сторону, куда ушёл Кирилл. Желудок требует еды, но начинать без Юданова как—то не красиво что ли.
К счастью, буквально через пару секунд мужчина возвращается.
— Ты почему не ешь? – сразу спрашивает он.
— Тебя ждала.
Взгляд мужчины теплеет.
— Это очень мило, однако ты не должна страдать. Ты наверняка голодна, а ведь тебе нужно хорошо питаться. Кушай, — мягко приказывает Кирилл, и я подчиняюсь.
Время от времени чувствую взгляд Юданова. Это смущает, вызывает привычные мурашки, даже страх, но он не сильный. Не такой, чтобы я не могла кусок в горло запихнуть.
Сам же мужчина отказывается от еды и пьёт только кофе.
— Спасибо, я сыта.
— Отлично. Едем?
— Да.
Кирилл в принципе ведёт себя странно, а после того, как вышел позвонить, вообще притих. Я не лезу к нему в душу. Опасаюсь нарваться. Но мне немного тревожно. Вдруг, у мужчины проблемы из—за меня? Из—за его опеки?
Мы останавливаемся у аптеки и Кирилл просит его подождать. Не спорю. Терпеливо жду, а сама рассуждаю, что наверное мне стоило самой приобрести все лекарства. Снова это недоверие всплывает наружу. Кто знает, что там задумал Юданов? Естественно, я гоню подобные мысли. Это ведь бред! Если бы он хотел мне навредить, давным давно бы сделал это. Ох, как же всё сложно.
Когда мы подъезжаем к дому, жду, что мужчина попрощается. Несмотря на то, что вначале поездки он предлагал куда—то заехать, больше ничего не спрашивал и повёз меня сразу домой.
— Карина, я бы хотел задержаться. Нам нужно поговорить, — серьёзно заявляет Кирилл. Так…Вот это мне уже не нравится, но я стараюсь держать себя в руках. Мне ведь нельзя нервничать.
— Х—хорошо, — мой испуг не остаётся незамеченным. На мою ладонь, лежащую на колене, ложится большая мужская рука.
— Прошу тебя, ничего не бойся. Чёрт, ты не представляешь, как я себя виню, видя, как ты шарахаешься от меня. Как вздрагиваешь от каждого намёка на какое—то общение. Прости меня, птичка. Если бы я поступил иначе, всё могло бы быть по—другому. Но я клянусь, что хочу всё исправить. И разобьюсь для этого в лепёшку. Если нужно будет, сделаю всё, что скажешь, лишь бы доказать — я не враг, — неожиданная пламенная речь, от которой я забываю, как дышать. Настолько она проникновенно звучит. И настолько мне хочется верить. В этот момент всё моё существо тянется к Кириллу в поисках защиты. Мне хочется ему довериться. Несмотря на свой печальный опыт, наверное слова Стаса дошли до меня всё же. Да и само отношение Юданова….Наверное, я полная дура, раз готова наступить на одни и те же грабли второй раз. Но ничего с собой поделать не могу.