Моя до полуночи
Шрифт:
– И сколько ты проведешь здесь времени?
– Ну, у меня нет определенных планов. Я обдумываю кое-какие проекты и наслаждаюсь простотой и тишиной деревенской жизни. – Он глянул на Амелию, а потом снова посмотрел на Лео: – Я послал тебе письмо, когда узнал, что ты унаследовал титул.
– Я его получил, – небрежно признался Лео. – Но не запомнил содержания.
– Я написал, что я рад за тебя, но разочарован тем, что потерял достойного соперника. Ты всегда стимулировал меня в работе.
– Да, – скептически ответил Лео. – Я
– Это правда, – безо всякой иронии согласился Фрост. Его взгляд остановился на Амелии: – Могу я сделать вам комплимент, мисс Хатауэй? Вы выглядите прекрасно.
«Как странно, – думала Амелия, – когда-то мы были влюблены, а теперь разговариваем так, будто еле знакомы». Она больше его не любила, но воспоминания о том, как он ее обнимал, целовал и говорил ласковые слова, странным образом окрашивали все ее мысли и чувства. Она вспомнила, как Кристофер преподнес ей букет роз: взяв одну розу, он провел ею по ее щеке и полураскрытым губам и улыбнулся тому, как она покраснела. «Моя любовь», – прошептал он тогда.
– Спасибо. Вас можно поздравить с женитьбой?
– Боюсь, что поздравления ни к чему, – ответил он. – Свадьба не состоялась.
Амелия почувствовала, как рука Лео сжала ей талию. Она чуть прислонилась к брату и отвела взгляд от Кристофера Фроста, потеряв дар речи. Он не женат.
– Так она все-таки вовремя опомнилась? – услышала она голос Лео. – Или это ты передумал?
– Стало очевидно, что мы не подходим друг другу, как нам казалось. Она была достаточно великодушна, чтобы освободить меня от данного мной слова.
– Значит, тебе дали пинка, – сказал Лео. – Ты все еще работаешь у ее отца?
– Лео, – почти шепотом сказала Амелия. Она успела заметить, как Фрост криво усмехнулся, и ее сердце сжалось от этой знакомой усмешки.
– Ты в карман за словом никогда не лез, Лео. Да, я все еще работаю у Темпла. – Он опять посмотрел на Амелию, видимо, оценив ее сдержанность. – Было приятно снова увидеть вас, мисс Хатауэй.
Когда Кристофер отошел, Амелия выдохнула и обернулась к брату:
– Лео, я была бы тебе очень благодарна, если бы ты выражался более деликатно.
– Мы не можем быть такими же учтивыми, как твой мистер Фрост.
– Он не мой мистер Фрост. – И довольно вяло добавила: – И никогда не был.
– Ты заслуживаешь гораздо лучшего. Просто помни об этом, когда он опять приползет к твоим ногам.
– Не приползет, – ответила Амелия, но ее сердце забилось. И ей это не понравилось.
Глава 7
Как раз перед тем как в дом вошла семья Хатауэй, капитан Суонси, служивший четыре года в Индии, рассказывал гостям об охоте на тигров в штате Вишнупур. Тигр выследил пятнистого оленя, напал на него, свалил на землю и вонзил свои зубы несчастному животному в шею. Женщины и даже некоторые мужчины начали в ужасе охать, когда капитан красноречиво
– Какое чудовище! – воскликнула одна из дам.
Однако когда в комнату вошла Амелия Хатауэй, Кэм почувствовал, что симпатизирует хищнику. Ему захотелось самому впиться зубами в нежную шею Амелии и утащить ее куда-нибудь в укромное место, где можно долго ею наслаждаться. Среди разряженных дам Амелия в своем простом платье и без украшений на шее и в ушах выглядела чистой, неискушенной и очень аппетитной. Как хорошо было бы оказаться с ней где-нибудь на природе и ласкать это роскошное тело. Но Кэм Роан отлично понимал, что подобные мысли о приличной молодой женщине граничат с глупостью.
Он наблюдал за тесным кружком, включавшим Амелию, ее брата Лео, лорда Рамзи и архитектора, мистера Кристофера Фроста, и хотя ему не было слышно, о чем они говорили, он видел, что все они напряжены, а Амелия оперлась на руку брата, словно ищет у него защиты. Было очевидно, что между Амелией и Фростом существовали когда-то какие-то отношения… и скорее всего не очень счастливые. Он подумал, что наверняка это были любовные отношения, закончившиеся плохо. Роан вдруг представил их вместе – Амелию и Фроста, – и ему это не понравилось. Однако он решил умерить свое любопытство и обратил внимание на других гостей.
Предчувствуя долгий неинтересный ужин, бесконечную череду подаваемых блюд, манерную застольную беседу, Кэм тяжело вздохнул. Он уже был знаком со светским этикетом, знал строгие рамки приличий. Сначала он даже относился ко всему этому как к игре, изучая характеры этих привилегированных незнакомцев. Но потом он чертовски устал от этого мира gadjo. Многие из них относились к нему с таким же презрением, с каким он относился к ним. Другого места, кроме как на периферии общества, для него, казалось, не было предусмотрено.
Все началось года два тому назад, когда Сент-Винсент швырнул в него банковскую книжку с таким видом, с каким бросают мяч в бейсболе.
– Я открыл счет на твое имя в лондонском банке, – сказал он. – Он находится на Флит-стрит. Туда ежемесячно будут переводиться проценты от доходов игорного дома Дженнера. Хочешь, управляй ими сам, или это сделают за тебя.
– Мне не нужны проценты от доходов, – сказал Кэм, без всякого интереса пролистывая чековую книжку. – Мне достаточно моего заработка.
– Твоего заработка не хватит, чтобы покрыть расходы на моего чистильщика обуви.
– Мне хватает. И я не знаю, что с этим делать. – Он с ужасом разглядывал цифры на странице доходов. Нахмурившись, он бросил чековую книжку на стол. – Заберите ее.
Сент-Винсент даже немного растерялся:
– Черт побери, теперь, когда мне принадлежит этот клуб, я не желаю, чтобы мне говорили, что я плачу тебе нищенскую зарплату. Неужели я потерплю, если меня будут называть скупердяем?
– Вас называли и похуже, – парировал Кэм.