Моя до полуночи
Шрифт:
– Нет!
– А ты откуда знаешь? Для тебя это всего второй раз.
Он снова проник в нее языком, и она застонала.
– Я больше этого не вынесу.
Кэм приподнялся, продвинулся вверх и, устроившись у нее между ног, вошел в нее быстрым толчком. Она задохнулась от неожиданности и вцепилась ногтями ему в плечи.
Кэм остановился и посмотрел ей в глаза:
– Амелия, любовь моя. Ты можешь еще немного меня вытерпеть?
Плохо понимая, о чем он ее спрашивает, она покачала головой.
– А я думаю, что сможешь.
Его пальцы скользнули
Но вдруг она почувствовала, что Кэм остановился, и, обняв ногами его бедра, застонала, не желая отпускать его.
– Амелия, нет… позволь мне… мне надо… – Содрогнувшись, он кончил внутри ее.
Все еще в связке с нею, Кэм перевернул Амелию на бок и пробормотал что-то на своем языке. Она положила голову на подушку и вздрагивала каждый раз, когда ощущала внутри себя постепенно угасающую пульсацию его плоти.
Кэм взял ее руку и без всякого труда снял с пальца кольцо.
– Видишь, как легко оно снимается? – сказал он, протягивая ей украшение. – Но я хочу, чтобы это кольцо оставалось на твоем пальце.
Амелия удивленно глянула сначала на свою руку, потом на кольцо и нерешительно надела его на тот же палец, но тут же сняла.
– Как ты это делаешь?
– Я помог тебе расслабиться. Надень кольцо, Амелия.
– Не могу. Это будет означать, что я приняла твое предложение выйти замуж, а это не так.
Потянувшись, словно большой кот, он опять перевернул ее на спину и лег сверху, облокотившись по обе стороны ее головы. Амелия вздрогнула, почувствовав, что он все еще внутри ее.
– После того как ты дважды занималась со мной любовью, ты не можешь отказаться стать моей женой. Ты погубишь мою репутацию. Я буду чувствовать себя подлецом.
Несмотря на явную серьезность момента, Амелия улыбнулась:
– Наоборот. Считай, что своим отказом я оказала тебе огромную услугу. Вот увидишь, когда-нибудь ты будешь мне за это благодарен.
– Я поблагодарю тебя прямо сейчас, если ты наденешь это проклятое кольцо.
Амелия покачала головой.
Кэм продвинулся в нее чуть глубже, так, что она вздрогнула.
– А как же насчет моих личных способностей? Моих талантов? Кто о них позаботится?
– Ты вполне способен сам о себе заботиться. – Амелия изогнулась, чтобы положить кольцо на прикроватный столик. Кэм повернулся вместе с ней.
– Но гораздо приятнее, когда и ты принимаешь в этом участие, моя дорогая.
Он потянулся за кольцом, и Амелия с удивлением ощутила, что его твердая плоть заполнила все внутри ее. Она поняла, что его вожделение вспыхнуло с новой силой.
– Кэм, – запротестовала она и попыталась отнять у него кольцо. Между ними завязалась шутливая борьба, которая завершилась страстными поцелуями.
Амелия подняла за волосы его голову
– Кэм, но… ведь мы только что закончили.
– Я – цыган, – ответил он, словно этим все объяснялось. Если в его тоне и был намек на извинение, то в настойчивом ритме его движений была лишь страсть. Прежде чем взлететь к вершине наслаждения, Кэм вдруг остановился и пробормотал что-то на смеси английского и цыганского. Амелия поняла только то, что он пытается ее успокоить, что он не сделает ей больно. А она шептала «да, да», и тогда он, прижав к кровати ее бедра, вошел в нее так глубоко, что Амелия не удержалась и вскрикнула.
Его рука скользнула вниз, и пальцы раздвинули шелковистые лепестки. Наслаждение накатывало на Амелию волнами. Ее охватил восторг, такой сильный, что она содрогнулась. Потом последовал последний толчок, и Кэм со стоном упал на нее.
Оглушенная Амелия не сразу поняла, что все кончилось.
– Ты выйдешь за меня, – прошептал он через минуту. – Ты выйдешь за меня, колибри. Я – твоя судьба, даже если ты этого пока не признаешь.
Глава 18
После того как Кэм уехал, Амелия, не зная, куда себя девать, решила побродить по огромному особняку.
В доме было тихо. Все разбрелись по своим комнатам для послеполуденного отдыха. Кроме графа Уэстклиффа, Лиллиан и леди и лорда Сент-Винсент, которые готовились к отъезду в Бристоль. Они собирались ехать завтра утром и остановиться там в доме сестры Лиллиан Дейзи и ее мужа Мэтью Свифта.
Лиллиан была очень близка со своей младшей сестрой.
– Она за все время беременности ни разу не болела, – с гордостью поведала Лиллиан Амелии. – У нее крепкое здоровье, но она очень маленькая. А муж у нее – довольно большой, – добавила она мрачно, – а это значит, что и его дети наверняка будут крупными.
– Разве можно винить его за то, что он высокий? – сказал лорд Уэстклифф, сидевший рядом с женой.
– Я не говорила, что это его вина.
– Но ты об этом подумала, – пробурчал он, а она швырнула в него подушкой. Но эффект от супружеской ссоры был испорчен тем, что они оба смотрели друг на друга с любовью.
– У вас все будет в порядке во время нашего отсутствия? – спросила Лиллиан Амелию. – Мне не нравится, что нам приходится уезжать, когда ваши проблемы не решены, а мистер Меррипен еще не поправился.
– Меррипен скоро поправится, – уверила Амелия Лиллиан. – С тех пор как он в детстве попал в нашу семью, он ни разу не болел. Он здоров от природы.
– Я попросил доктора ежедневно навещать его, – сказал лорд Уэстклифф. – А если вдруг возникнут какие-то трудности, сообщите нам в Бристоль. Это недалеко, и я сейчас же приеду.
Амелия с благодарностью кивнула. Как им все-таки повезло, что у них оказались такие замечательные соседи.
…А сейчас, проходя через картинную галерею и рассматривая картины и скульптуры, Амелия вдруг ошутила ужасную пустоту. Это был не голод, не страх, не гнев и не усталость.