Моя единственная
Шрифт:
– Скорее, условием, – сознается она.
– Тем более.
Яна Альбертовна качает головой, делает еще один глоток вина и отставляет бокал. Каждый раз, когда я сталкиваюсь с этой замечательной женщиной, меня топит восхищение её умением решать самые разные проблемы, одновременно сглаживая острые углы. Но такой растерянной я вижу ее впервые.
– Я не выдала твой секрет, только из любви к тебе, Таисия. Не знаю, что уж у вас там случилось и не приветствую образ жизни Ивана, который он вел, когда остался один. Но тут есть проблема, – ее голос
– Думаю, вы преувеличиваете. Ваня вас любит.
Она качает головой и опускает глаза.
– Так получилось, что после вашего разрыва мой сын, добротой и уважительным отношением которого я всегда восхищалась, вдруг стал другим. У него ведь даже переходного возраста как такового не было, – усмехается. – Все учителя удивлялись. Школа, армия, потом университет – всегда идеальные показатели, Соболев Ваня везде на первых строчках. Никогда бы не подумала, что это с ним случится. Я даже к психологу обращалась.
– И что она сказала?
– Сказала, что такое часто бывает с идеальными детьми, ставшими идеальными взрослыми. Любой возраст задуман природой для чего-то, а бунтарство в мальчике тем более.
Прикрыв лицо руками, снова хочу справиться с чувством вины. Уверена, Яна Альбертовна делится со мной не для этого, но быть безучастной не могу. Мне жаль, что мой уход спровоцировал разлад в близких отношениях Вани с родителями.
– Думаю, если Иван узнает, что я скрыла от него правду об Алисе, он не будет со мной церемониться. А уж если муж узнает, – она закатывает глаза и лучезарно улыбается, сверкая увлажненными глазами. – У нас и так в последнее время период не из лучших.
– Ваня попросил развод, – выпаливаю, морщась.
Алкоголь расслабляет, и я наконец-то проговариваю эти слова вслух.
Впервые.
Отвожу взгляд в сторону, рассматривая отблески света на поверхности кухонного гарнитура.
– Ты же понимаешь, что тогда он все равно узнает. Так просто вас не разведут…
– Знаю, – киваю. – Конечно, я об этом знаю.
– Не хочешь развода? – Ставит в тупик.
Отшатнувшись, натягиваю рукава кофты и впиваюсь ногтями в мягкую ткань.
Хочу ли я развода?
Я гоняю этот вопрос по буквам день за днем. Туда-сюда. Мучая себя. Терзая. Данный пазл сложен даже сейчас, спустя время, что еще раз подтверждает – тогда я бы не смогла.
И дело не только в том, что мой муж меня не любит.
Я ведь правда выходила за него навсегда. Мечтала, что Ваня будет моим единственным мужчиной. И наверное, это смешно, но все это время даже думать не могла еще о ком-то.
А он? Он смог. У него девушка.
Мне плохо оттого, что кто-то занял мое место в его жизни. Хотя фактически понимаю, что я тоже занимала не свое. Но так отчаянно хочется надеяться…
Подняв глаза к потолку, снова часто дышу и решаюсь, выталкивая из себя:
– Хочу. Я тоже хочу развод.
– Тогда познакомь Ваню с Алисой. Мне кажется, сейчас самое время, – с грустью произносит она.
– Так и сделаю, – поднимаясь
Глава 8. Таисия
После принятого решения я всю ночь пыталась заснуть, но так и не смогла. Ни на минуту не сомкнула глаз, как бы ни старалась. Та отсрочка, которую я сама себе дала, наполняла мою душу спокойствием. Сейчас оно благополучно помахало мне ручкой, а на смену пришла невообразимая паника.
Соболев, конечно, не поймет.
Никогда не примет и не оценит мотивы моих действий, но ему придется смириться с тем, что у нас есть дочь.
Дочь, которая мгновенно считывает мое настроение, и все утро капризничает. Даже присутствие Яны Альбертовны Элли не останавливает. Она отворачивается от завтрака, плачет при виде Яраславы, и на работе я оказываюсь мало того, что в паршивом настроении, еще и не в лучшем виде.
– Я не смогу, – отрицательно качаю головой на предложение Максима съездить в родной город, чтобы лично посмотреть строящиеся стены новой школы.
Янковский, подписывая утренние документы, отводит от них взгляд и прищуривается.
– У тебя что-то случилось?
– Нет… да, – сбивчиво отвечаю. – Алиса беспокойно спала, – вру зачем-то.
Одернув серое платье, поднимаюсь и отхожу к окну, чтобы впервые рассмотреть телескоп поближе. Поглаживаю плечи и обнимаю себя, пытаясь успокоиться.
– Я просто не хочу туда возвращаться, – обернувшись, смотрю на Макса. – Как-то все сразу. Я пока не готова. Это ведь необязательно?
– Субподрядчик настаивает, – разводит он руками. – И у меня нет причин, чтобы ему отказать. Когда мы с тобой договаривались о работе, я предупреждал: объекты у нас в основном в регионах. Могут случаться командировки.
Максим выглядит озадаченным. Поднявшись, он снимает пиджак и размещает его на специальной подставке рядом со столом.
– Прости, я не думала, что это будет так скоро, – вздыхаю устало. – Совсем ни как нельзя отказаться?
Уловив мой интерес к черной матовой трубе, Максим приближается и выдвигает металлический рычаг. Попутно отвечает:
– Скорее всего можно, но мне придется заменить тебя другим дизайнером.
– Я подумаю, – испуганно выпаливаю.
Моя заработная плата зависит от количества объектов. Остаться без своего локомотива, я не могу.
– Соболев еще не знает? – спрашивает Максим, разглядывая утреннюю Москву.
Вспыхиваю, вспоминая, как попросила его не распространяться в офисе о том, что у меня есть дочь.
– Нет.
Отклонившись, он снова смотрит на меня и открыто улыбается:
– Хочешь взглянуть? – кивает на трубу.
– Да, – киваю, отвлекаясь от тяжелых мыслей.
Макс уступает мне место, вставая чуть позади.
Завороженно рассматриваю набережную Москвы-реки и красные стены Кремля, чувствуя на талии легкое прикосновение. Забываю обо всем, пытаясь разложить эмоции по полочкам и хоть что-то почувствовать. Хоть что-то похожее…