Моя княгиня
Шрифт:
Они подошли к столу, Алексей пододвинул жене стул, и, обойдя стол, сел напротив нее. Люстры не зажигали. Комната была освещена двумя жирандолями, стоящими на столе и пламенем камина. Серебро и хрусталь сверкали в пламени свечей, снопы искр разбрасывали бриллианты в украшениях Кати. Но Алексей смотрел только в золотые отражения огоньков в глазах своей красавицы жены. Он был так счастлив, что уже не хотел затевать сложный разговор, который задумал, сидя днем в кабинете. Он решил, что не будет ее волновать, а просто расскажет о своей семье и расспросит ее о тех вещах, что ей будут приятны.
Он налил вино в бокалы, и начал, приподнимая одна за другой крышки блюд, предлагать ей на выбор разные деликатесы. Катя захотела попробовать цыпленка, тушеного в белом вине, и рыбу, запеченную
Катя слушала его с вниманием и интересом, задавая вопросы и сопереживая. Не заметив как, она сама начала рассказывать о своем детстве, вспоминая счастливые моменты прошлой жизни. Под бой больших английских часов, стоящих на камине, они выпили за наступление нового 1812 года.
– Пусть в этом году нас ждут только добрые вести и счастливые события, - стоя рядом с женой, пожелал Алексей, - пусть наша семейная жизнь будет счастливой.
Катя коснулась своим бокалом бокала мужа, выпила вино и, подняв лицо, потянулась к Алексею. Он крепко обнял ее, и первый раз поцеловал так, как ему хотелось, вкладывая всю свою нежность и страсть в этот поцелуй. Ему казалось, что в этом поцелуе его душа соединилась с душой Кати, и они стали одним целым. Искра страсти пробежала между ними и объятия Алексея стали более требовательными, руки его нежно гладили затылок жены, потом скользнули ей на спину, он крепко прижал красавицу к своему телу. Когда муж, наконец, оторвался от ее губ, она продолжала стоять, припав к нему и обнимая его за шею. Боясь нарушить волшебство этого мгновения, Алексей сжал объятия, прижался подбородком к душистым локонам на ее макушке, и замер.
– Остановись мгновенье, ты - прекрасно, - шепнул он в каштановые кудри, - оказывается это - истинная правда.
Катя подняла голову, в ее глазах сияла нежность.
– Счастье мое, - нежно сказал Алексей, - я так рад, что именно на меня пал выбор императора, и ты оказала мне честь, став моей женой.
– Я тоже рада, что именно ты женился на мне, - застенчиво опустив глаза, призналась Катя, - я очень ценю твою деликатность. Понимаешь, я хочу, чтобы наша совместная жизнь началась со светлых моментов, а не с горя. Я хотела бы попросить тебя пожить со мной здесь, пока не исполнится месяц с кончины батюшки, а потом мы уедем отсюда туда, куда ты захочешь, и там начнем нашу семейную жизнь. Я буду тебе хорошей преданной женой.
Она с замиранием сердца ждала ответа. Алексей не мог поверить такому подарку судьбы: она сама хотела их близости, он снова поцеловал жену и коротко ответил:
– Я согласен на все, дорогая.
Мирная зимняя жизнь в Бельцах все больше захватывала в плен Алексея, окутывая его уютом и теплом. Катя, горе которой начало притупляться, постепенно начала возвращаться к обязанностям хозяйки дома. Она распорядилась переставить мебель в проходной комнате, примыкающей к большой столовой, и превратила ее в маленькую столовую на двоих. Теперь они сидели за обедом рядом, а блюда подавал им один слуга, и того по вечерам Алексей отпускал, чтобы побыть наедине с женой.
По утрам они ездили кататься. Любимца князя светло-серого Ганнибала запрягали в легкие двуместные санки, а Алексей правил сам. Катя, закутанная поверх шубы в медвежье одеяло, сидела, прижавшись к мужу, и оба были счастливы. Они объехали все семь сел и деревень, входящих в имение Бельцы, новый хозяин поговорил с управляющим, крестьянами, осмотрел хозяйственные постройки, церкви, школу в Бельцах. План введения улучшений, что он собирался начать претворять в жизнь с весны, Алексей подробно обсудил с женой и был приятно удивлен дельными замечаниями Кати и ее знаниями о сложном деле ведения хозяйства в имении.
– Откуда ты столько знаешь о ведении дел?
– поинтересовался молодой человек, ему было любопытно, откуда у жены познания, которых он даже не мог предположить у столь юной девушки.
– Я была любимицей батюшки, он с детства брал меня с собой в поездки по имению, а после смерти Миши он поручил мне вести все счета и учил всему, что знает сам, - пояснила Катя.
Она уже не плакала при воспоминании о близких, а могла спокойно говорить о них, рассказывая о радостных моментах из жизни семьи. Теперь Катя стремилась все время находиться рядом с мужем. Если он уходил работать в кабинет, она приходила туда с работой или с книгой, садилась в кресло у камина и тихо сидела, купаясь в теплых волнах счастья, когда чувствовала на себе нежный взгляд Алексея. О любви между ними не было сказано ни слова, но каждый, отдавая себе отчет, что сам влюблен, надеялся, что другой хотя бы немного разделяет его чувства.
Алексей разобрал все бумаги, которые тесть оставил в столе и в бюро кабинета. Разложив все документы на столе, и сделав для себя их опись, он подошел к бюро французской работы, проверяя, не забыл ли он что-нибудь в ящиках. Бюро по стилю резьбы очень напоминало то, что стояло в его кабинете в Санкт-Петербурге, и где была устроена потайная ниша. Проверяя свое предположение, Алексей по очереди начал нажимать на резные завитки цветов и виноградных гроздей на боковых поверхностях бюро. На третьей виноградной грозди с правой стороны его пальцы попали в углубления, сделанные под листьями. Он повернул гроздь по часовой стрелке. Раздался щелчок, и ящики бюро вместе с задней панелью выдвинулись вперед. Алексей вынул их и заглянул в потайную нишу, открывшуюся за снятой стенкой. В нише лежала тетрадь в потертом переплете из красной кожи и большой пожелтевший конверт с надписью на французском языке.
Алексей открыл тетрадь. Он сразу увидел, что это дневник, на первой странице стояла надпись: «16 января 1782 года, Санкт-Петербург». Прочтя несколько строчек, он понял, что в его руках дневник Павла Петровича в бытность того молодым гвардейским офицером. Захлопнув тетрадь, он подошел к жене.
– Катюша, я нашел дневник твоего отца, - он протянул ей тетрадь, - тебе решать, что с ним делать. Здесь еще письмо на его имя, посмотри сама, - он передал ей и письмо.
Катя взяла тетрадь, прочитала первые строки и, отложив, открыла письмо. Прочитав его, она так побледнела, что Алексей, испугавшись, что жена потеряет сознание, бросился к ней и обнял.
– Что с тобой? Тебе плохо?- спрашивал он, испуганно заглядывая ей в глаза.
– Письмо, прочти, еле слышно произнесла Катя.
Не отпуская жену, он взял из ее руки письмо и начал читать. Письмо было написано по-французски:
«Уважаемый граф Бельский!
По вашей просьбе мною проведены действия по розыску вашей супруги. По перечисленным вами адресам, где она могла находиться, я ее не обнаружил. Но расспросы парижских знакомых мадам Анн-Мари Триоле, графини Бельской, привели меня в город Дижон, куда мадам переехала по совету врачей из-за ее болезни в декабре 1782 года. В Дижоне мадам проживала при монастыре бернардинок под своей девичьей фамилией Триоле. По рассказам аббатисы монастыря сестры Барбары, она была очень слаба здоровьем и хотела принять монашество, говорила сестрам, что совершила большой грех, обвенчавшись не по католическому обряду с человеком иной веры. По строгому уставу монастыря бернардинок монахиней может стать только непорочная женщина, Анн-Мари поклялась перед образом святой Анны в церкви монастыря, что ее брак не был осуществлен, и она по-прежнему непорочна. Повитуха мадам Жозефина, живущая при монастыре, подтвердила слова Анн-Мари, и ей разрешили вступить в орден. Она приняла постриг в феврале 1783 года под именем сестры Анны, а в ноябре, через восемь месяцев после принятия обета она скончалась от чахотки. Ее похоронили на монастырском кладбище, на ее кресте выбито имя «сестра Анна» и даты жизни и смерти «12 января 1763 - 15 ноября 1783». Из всех документов у покойной было при себе только свидетельство о крещении. Небольшие деньги, что находились в ее распоряжении, были внесены ею как вклад в монастырь при пострижении. За пожертвование, сделанное мной от вашего имени святой общине бернардинок, мне сделали копию ее свидетельства о крещении и выдали свидетельство о смерти, их я отправляю вам вместе с этим письмом.