Моя коллекция
Шрифт:
— А помнишь, как ты меня подначил «на слаб'o» пройтись от училища до Русского музея босиком? Я сказал тогда, что мне не слаб'o, никто, мол, и не заметит, что я иду по улице босиком, если, конечно, не привлекать внимания граждан. Ты согласился. А что дальше было, помнишь?
— Нет.
— Так я тебе напомню. Как только вышли на Садовую, ты завопил, как сумасшедший: «Граждане! Смотрите, какой большой дурак идет! Босиком идет по центру культуры! По славному городу Ленина! И ботиночки свои за шнурки несет!..»
— А помнишь, как ты незабвенные стихи
В дверь постучали.
Звук удивил нас. Стучать перед входом не было принято в нашей бесшабашной братской вольнице. Поэтому никто не ответил.
Дверь открылась. Вошел Чапаев. И прямо направился к Юркиной койке.
Мы замерли. Нас застали врасплох. Юрка, также как и мы, лежал в одежде, выставив ноги в носках на нижнюю раму кровати. Сейчас начнется крик.
— Ну, как вы тут устроились? — с очаровательной улыбкой спросил Чапаев.
— Нормально, — ответил Юрка, не меняя позы.
— У нас тут все по-простому, — заглядывая Юрке в глаза, заявил Чапаев. — Мы не смогли обеспечить вам отдельную комнату, но уж — он хихикнул, — как говорят, в тесноте да не в обиде! Зато с друзьями рядом… — кивок головой в мою сторону. — Уж извините…
— Я доволен, — процедил Юрка, не моргнув глазом.
— Вот и хорошо! — обрадовался Чапаев. — Мы тут стараемся… Если что, так обращайтесь прямо ко мне. А сейчас отдыхайте.
И вышел на цыпочках.
Не успела дверь закрыться, как вся палата грохнула разом. Задрав ноги кверху, схватившись за голову, ржал Толик Веселов; зарывшись в подушку, трясся Вася; неудержимо хохотал Леонард; мелко смеялся наш йог из республики Коми. Не ржал в палате только один человек — Юрка. Он невозмутимо лежал с каменным лицом, то ли войдя в роль, то ли задумавшись о последствиях.
Утром мы обычно вставали в семь часов — берегли рабочее время. Юрки в палате не было.
Я спросил у Васи:
— Ты не видел Юрку?
— Наверное, сидит где-нибудь уже два часа, рисует. Что ты, Юрку не знаешь? А вот и он, пропащий.
Пропащий, не отвечая, собирал свои вещи из тумбочки и укладывал их в дорожную сумку.
— Юра, ты что?
— Где у вас тут сады-огороды?
— В чем дело?
— Дорожки посыпали песком…
Мы выскочили в сад и ахнули. Все дорожки, а также вытоптанная площадка перед столовой были посыпаны мелким декоративным красным песком!
Такого эффекта мы не ожидали. Сад стал праздничным. Царила
— Юра, ну погоди, ничего не будет…
— Ну вас к едрене фене! — кратко изрек референт, пролез через дырку в заднем заборе и быстрыми шагами направился к автобусной остановке.
Будь здоров, папа!
Есть у меня две доченьки. Одна красавица и умница. Зато вторая — умница и красавица.
И каждая любит меня лечить.
Та красавица, которая умница, мелкими шариками меня потчует. Эти шарики очень быстро от всех болезней вылечивают.
Зато умница, которая красавица, в порядке соревнования принесла мне капсулы со странным названием «тиагамма».
Взял я прочесть аннотацию. Дальше строго по тексту:
Описание: мягкие желатиновые капсулы продолговатой формы без запаха. Фармакологические свойства: липоевая кислота эндогенно присутствует в организме. Токсикологические свойства: острая токсичность в экспериментах на животных низкая. Смертельная доза после внутривенного введения составляет около 400 мг/кг на крысах и 400–500 мг/кг на собаках при приеме внутрь. Высокие дозы препарата вызывают рвоту, слюноотделение и торможение. Смерти предшествуют тонико-клонические конвульсии.
Прочитал я эту бумагу и слегка призадумался.
Радует, конечно, что появился шанс. Все-таки, некоторые отдельные крысы выживают. После бурного слюнотечения и торможения.
Про собак этого, между прочим, не сказано. Собаки в периоде полураспада умирают отдельно в течение 10–20 минут в тонико-клонических конвульсиях.
Не перейти ли мне снова на шарики?
Будь здоров, папа!
Эротический триллер
Утром Лена проснулась в хорошем настроении, сбегала на аэробику и потом с обаятельной улыбкой сообщила мне:
— А у нас сегодня вечером гости!
— Кто же? — почуяв неладное, спросил я.
— Валя Тимофеева, — радостно сияя, сказала Лена, — она такая самоотверженная! Она придет, несмотря на такой мороз!
— Так, — сказал я, — может быть, не стоит надрываться? Особенно в мороз.
— Ее ничего не остановит, — сказала Лена. — Она такая преданная!
Я дождался вечера, оделся потеплее и вышел погулять. Мороз действительно был изрядный, и я с тоской подумал, что больше часа я не выдержу.
Невский был заснежен и красив. Снег приятно скрипел под ногами. Потихоньку, не торопясь, я дошел до кинотеатра «Паризиана», который был когда-то «Октябрем», и вдруг меня осенило — кино! Сто лет в кино не был!
На афише значилось: «Эротический триллер. Детям до восемнадцати вход воспрещен. Начало в девять часов». Я бросил взгляд на часы — без трех минут! Я рванул к кассе.
— Сколько стоит билет?
— Пять тысяч.
— Извините, — отпрянул я от билетной дырки.
— Гражданин! Пенсионерам скидка. Платите две тысячи.