Моя любимая мачеха, или Она не твоя
Шрифт:
Милена была на Бали с моим отцом. Они провели два дня в райском месте, и глупо надеяться, что между ними ничего не было. Я просто принимал это и пытался пережить выдирающую нервы ревность.
Поделом мне!
За то, что не увидел перед собой чистоту и искренность. За то, что пытался сломать эту чудесную девушку. За то, что почти сделал это.
Но я решил не сдаваться и не отступать.
Я первый мужчина Милены, и сделаю всё, чтобы стать любимым для неё. И чтобы она стала единственной для меня. Впрочем, второе уже
Я хотел жить ею.
Предложил отвезти на объект не только, чтобы отвлечь от тяжёлых переживаний, но и поговорить о нас. А потом уже обсудить всё с отцом. Мне казалось, так будет правильно.
Вот только решимость куда-то улетучилась, когда Милена, сидя в моей машине, с потерянным видом смотрела в окно.
— Заказчику понравилась твоя идея, — продолжал говорить я, чтобы между нами не повисла тяжёлая напряжённая тишина. — Володя, сверни тут. Я хочу показать Милене, что кое-что уже внедрено.
Врач категорически запретил мне водить, да и в постель пытался уложить, чтобы после сотрясения не было последствий, но как я мог отдыхать в момент, когда решается моё будущее? Дома поговорить было невозможно. Катя сглаживала неловкость и заполняла дом собой, но и уединиться было проблематично. На работе может в любую минуту появиться отец. И лишь на объекте мы могли остаться наедине.
Поэтому я вышел и, подав руку, помог выбраться Милене.
— Не против немного пройтись? — мягко уточнил я и добавил зачем-то: — Мне прописали спокойные прогулки на свежем воздухе.
Мила кивнула и, опустив взгляд, побрела к зданию. Быстрым шагом дойти можно минут за десять, я надеялся, что мы погуляем полчаса. За это время можно обсудить наше будущее?
— Вот смотри, — обхватил одной рукой её кисть, второй показывая на стену. — Видишь? Тебе нравится?
Она машинально посмотрела на объект, а я в этот момент прижал к губам тыльную часть её ладони и, покосившись на девушку, признался:
— Я очень скучал.
Милена отшатнулась от меня:
— Что ты делаешь?
— Обнимаю, — шагнул к ней и заключил в кольцо рук. — Целую…
Наклонившись, прикоснулся к её губам.
— Прекрати!
Милена накрыла мои губы своей ладошкой и сделала шаг, увеличивая между нами дистанцию.
— Я рассказала Баграту об измене.
Слово полоснуло раскалённым железом, я невольно вздрогнул:
— Измене? — Помотал головой, напоминая: — Ты же девственницей была, о какой измене может быть речь? Милена, ты моя женщина, а я твой первый мужчина. Отец поймёт… Он сам хотел, чтобы я женился на тебе. И я это сделаю!
— Что? Ты с ума сошел? Я не собираюсь за тебя замуж! Я люблю мужа, а ты… ты опоил меня и просто воспользовался телом.
В глазах девушки появились слезы, но она воинственно задрала подбородок, сжала свои тонкие пальцы в кулачки и всем своим видом показывала, что теперь она готова постоять за себя.
В меня словно что-то воткнули и провернули. В первое время я даже подумал, что мне показалось, что я неправильно расслышал. Но да, Милена это сказала. “Я люблю мужа”. И они были на Бали.
Больно. Как же больно.
— Опоил? — горько усмехнулся и приподнял бровь. — Помнится, ты сама отхлебнула, совершенно добровольно. А опоить пытались меня. Алла пыталась, за что и поплатится. Добровольное признание с её стороны уже подписано. А что до второго… Воспользовался телом? Серьёзно? Ты стонала подо мной, Милена! Признай, что я тебе нравлюсь.
— Рома, мне … я… Прости, я не знала, что это не ты подсыпал что-то в бокал. Мне не следовало так о тебе думать. Несмотря на твое поведение, ты не подлый человек. Нам нужно забыть о том, что было и я не сказала Баграту с кем провела ночь. Не надо, не говори ему ничего. Ни к чему делать ему еще больнее.
Каждое слово будто вбивалось гвоздём. Милена думала, что я её опоил, чтобы трахнуть? Перед глазами на миг поплыло, я покачнулся и с трудом заставил себя устоять на месте. чёрт с ним, с этим сотрясением! Сейчас не время и не место поддаваться слабости, на кону моя судьба… Моя любовь.
— Не делать отцу больнее? — скривился я и обхватил её запястья. Посмотрел в лазурные глаза. — А мне, значит, больнее делать можно?
— О чем ты? Я ведь попросила прощения, что плохо о тебе подумала. — девушка удивленно смотрела на меня, пытаясь вырвать из захвата руки.
— О чём? — губы дрожали, я словно снова стал пятнадцатилетним пацаном, которому трудно говорить с красивой девушкой. — Милена, мы спали вместе. Ты моя… Я твой первый! Неужели не понимаешь, о чём я?
Притянул её к себе, перехватывая за талию. Положил ладонь на затылок и, прижавшись губами к её прохладному лбу, шепнул:
— Люблю тебя. Хочу тебя. — Опустил голову, упираясь лбом в её. Простонал: — Будь моей, Мила.
— Рома, ты ведь не серьезно? Ты же меня ненавидишь, забыл? — она даже попробовала улыбнуться. — Это очередная твоя проверка? Провокация? — “догадалась” Милена.
Она посмотрела на меня умоляюще:
— Я так устала, пожалуйста, давай хотя бы сегодня не будем играть в эти игры.
Внутри будто что-то оборвалось. Если до этих слов я ещё цеплялся за надежду, то сейчас всё рухнуло. Осознал, что для этой женщины я — избалованный сынок её мужа. Человек, которого она подозревала в подлости, — а как ещё назвать то, что проделала Алла?
Она думает, что играю. Что ненавижу её и терпит… Милена меня лишь терпит. В горлу подкатил ком, и я, уронив руки, быстро отвернулся. Лучше бы Яромир меня ещё раз ударил. Да посильнее, чтобы вставить на место то, что в черепушке сдвинулось.