Моя любимая роль
Шрифт:
— О, это началось давно, — она сняла туфли и залезла на диванчик с ногами, обхватив колени и мечтательно глядя, как он плавными движениями колдует с посудой. — Много лет назад я увидела по телеку выступление какого-то шоу-балета, дико впечатлилась и стала устраивать дома представления с переодеванием и танцами, наряжала маму, папу и Слэша, заставляла их быть моим кордебалетом.
Стивен рассмеялся и немного разлил воду, смущенно вытер полотенцем.
— Кто такой Слэш?
— Собака.
— А. И что дальше?
— Дальше всем это надоело
— Везёт тебе, — вздохнул Стивен, — тебя так поддерживали.
— А ты как начал?
Он помолчал, насыпал в заварник чайные листья деревянной лопаточкой, по комнате поплыл лёгкий терпкий запах.
— Я начал в пятнадцать лет.
— Ого, не поздно?
— Конечно, поздно, — он налил чай из заварника в высокую миску с носиком, начал понемногу разливать из неё в две пиалы. — У меня спортивная семья, все кругом бойцы. Мама, папа, мамина сестра, дедушка с бабушкой по обеим линиям, — он наконец сел и двумя руками протянул ей пиалу, — готово.
— А сахар?
— Корейцы пьют без сахара, — усмехнулся он, — с национальными сладостями, сейчас найду. — Он опять полез в шкаф и выставил перед ней коробку орехового печенья, — пробуй.
Она взяла одну и захрустела, запила чаем, довольно замычав:
— Супер, отлично. И как ты стал музыкантом в такой семье?
— Мне друзья подарили гитару на пятнадцатилетие, — он взял пиалу и отпил, посмотрел сквозь пар на Стефани, усмехнулся, — они знали, что я люблю музыку, один даже учил меня играть, он потом был со мной в группе.
— И началась эпоха рок-н-ролла? — улыбнулась Стеф, парень кривовато улыбнулся и покачал головой:
— И начались проблемы. У меня хватило дури заявить родителям, что я не хочу быть спортсменом, а хочу быть музыкантом, и что с начала учебного года поступаю в музыкальную школу.
— А каким спортом ты занимался?
— Да чем только не занимался, — он допил пиалу и налил себе ещё, — айкидо, каратэ, но остановился на тхеквондо, дед настоял.
— Нифига себе, — Стефани по-новому посмотрела на его фигуру, окидывая недоверчивым взглядом его худые руки, он заметил и усмехнулся:
— Я с семнадцати лет не заходил в спортзал.
Она смутилась, что он заметил её взгляд, и поспешила спросить:
— Сумел переспорить всю семью?
Он фыркнул и рассмеялся:
— Ты когда-нибудь пыталась переспорить двух старых мастеров спорта по тхеквондо, одного старого каратиста с третьим даном, одного молодого и полного сил универсального бойца, свободно владеющего десятком стилей от айкидо до бокса, и двух полутораметровых убийц с нунчаками, быстрых как молния, учитывая, что одна из них — твоя мама?
Стеф хохотала, отставив пиалу от греха подальше, Стивен тоже смеялся, но делал вид, что её смех его задевает:
— Вообще не смешно! Тебя когда-нибудь били боккэном?
— Нет, меня родители любили, — прохихикала она, он притворно возмутился, доливая ещё чай:
— Меня тоже любили, но в моей семье боккэн вполне укладывался в концепцию материнской любви.
— Что это такое?
Он развёл руки где-то на метр и сказал:
— Воттакенный деревянный меч, тупой, но очень крепкий и тяжелый. У меня есть, только не помню, где валяется.
— Класс, дашь поиграться? — загорелись глаза у Стеф, он фыркнул:
— Сколько тебе лет, мечом играться?
— А я тебе вертолётик на радиоуправлении из дома привезу, — подкупающе склонила на бок голову девушка, он мигом стал серьёзным:
— Большой?
— Вот такой где-то, — она показала размер, он кивнул:
— Вези.
Они секунду помолчали, потом расхохотались, Стеф вытерла глаза и отпила чая:
— Как же ты их убедил?
— Никак, залечил синяки от боккэна и сбежал, прихватив гитару и все свои сбережения. — Стефани посерьёзнела, он чуть улыбнулся и вздохнул, — сбережений хватило не надолго, но помотаться по стране автостопом я успел, даже съездил на рок-фест под открытым небом. Это была такая история, расскажу как-нибудь, — он мечтательно посмотрел в чашку пару секунд, потом очнулся и глянул на Стеф, грустно пожал плечами, — потом пришлось вернуться в город, а у друзей меня быстро нашли. Опять воспитали фамильными методами, но на этот раз я сумел настоять на своём и после долгих дебатов на мечах мне разрешили пойти в музыкалку. Но с условием, что я не брошу тренировки, пока не получу взрослый чёрный пояс, иначе ж всё, капец, позор семье — единственный наследник без достойного дана!
Она хихикнула, он опять долил чая им обоим и Стеф спросила:
— И что для этого нужно?
— Сдать экзамены квалификации, но учитывая, что мой тренер — это мой дед, мне пришлось ещё и в соревнованиях определённые баллы набрать. Но я сделал это всё за полтора года и демонстративно отнёс кимоно на чердак — меня это больше не интересовало. — Стивен разлил на две пиалы последний чай и с шутливым пафосом протянул: — И началась эпоха музыки.
— Да, — Стефани вздохнула, — нелегко тебе пришлось, меня мои поддерживали с самого начала.
— А мои до сих пор не смирились, — он махнул рукой, — ну и ладно. Я уже научился не искать одобрения и перестал хотеть кому-то что-то доказать. — Он достал мобильный, глянул на экран и поднялся, — ну что, пойдём, сыграю тебе на ночь и спать?
— Ой, а можно никуда не идти? — она потянулась, расслабленно опираясь о стол и прижимая пустую, но ещё теплую пиалу к щеке. — Я так согрелась и расслабилась, как пьяная… твой чаёк, случаем, не алкогольный?
— Нет, — он фыркнул, стал убирать со стола посуду, — это всё — магия чайной церемонии, проведённой по всем правилам. — Стивен опёрся спиной о кухонную тумбу, посмотрел на сонную Стеф и сочувственно улыбнулся: — Ну ладно, я тебе тут сыграю. Сейчас за гитарой схожу только.