Моя милая леди. Часть 2. Школьная пора...
Шрифт:
– Я ничего не понимаю, - развела руками Контесса. – Сначала погром в комнате, теперь это…
– Может, Кэтрин нам объяснит? – предложила мадам Вальен, и все четверо уставились на меня.
– Что? Что я должна объяснить? Я даже не знаю, что это, - я указала на листок бумаги.
– Это, - Генриетта Теодоровна выхватила листок и потрясла им перед моим носом, - петиция, которую написали твои одноклассницы. Петиция о том, что они на собираются с тобой учиться и жить рядом. Может, всё-таки расскажешь, что ты такого умудрилась натворить, что ВСЕ окружающие девушки так упорно хотят твоего
Я застыла, как будто меня окатили ледяной водой. Петиция? Что?
– Мисс Кепп, я прекрасно понимаю вашу ситуацию, но и вы меня поймите, - директриса обратилась к тёте каким-то излишне виноватым тоном, как будто извинялась за что-то, - заведение у нас автономное, мы существуем только за счет средств, поступающих к нам от родителей учеников. Если мы не исключим Кэтрин…
Но я не особо слушала оправдания мадам Вальен. Наконец-то мне в руки попал злосчастный листок. Петиция, написана аккуратным каллиграфическим почерком, содержала в себе информацию о многовековой истории школы, её идеалах и традициях, которые я нарушила, и поэтому моё «пребывание в данном учебном заведении является не только не уважением к памяти предшественников, но и прямым оскорблением чтящих сию память учениц». Вот как загнули-то, а! Поэтому они требовали моего немедленного исключения. В противном случае – уйдут они. Далее шёл список фамилий и подписей. Да. Подписи моих милых подруг там тоже были.
– Хорошо…- Контесса, потёрла лоб. – Что вы предлагаете?
– Устроим Суд Чести. Там и выясним, что произошло, и кто в этом виноват.
– Но мадам Вальен! – воскликнула фрау Гофман. – Последний Суд Чести…
– Да, я слышала об этом! – перебила её директриса и скосила на меня глаза. Собственно, как и все остальные. – Но я надеюсь, у Кэтрин хватит ума не повторять тех ошибок. Как и у нас. В крайнем случае, мы будем готовы.
========== Глава 13. Птичья вечеринка ==========
Вечер сменяет ночь
Очи еле продрав
Если это любовь
То она взята на прокат
Не надо сладких слов
Зачем сходить с ума
Лучше тонуть в дыму, чем утонуть в твоих глазах
(Jah Khalib –
«Всё, что мы любим – секс, наркотики»)
После всего услышано и увиденного за этот день, я чётко поняла, что просто не могу сидеть на месте. Хотелось что-то делать – кричать, бежать, разнести что-нибудь вдребезги, только не оставаться одной.
Схватив ярко-синюю толстовкоподобную куртку, я сбежала вниз по ступенькам общежития и буквально вылетела на улицу. Ледяной воздух ударил в лицо, забравшись под свитер и сразу пробрав до костей. Крупные снежинки лениво падали и опускались на заснеженную гладь. Обведя двор офонаревшими дикими глазами, я сразу заметила чёрную фигуру у стены.
– Ястреб! – позвала я.
Парень, подпирающий ногой красно кирпичную стену на манер ночной бабочки, качнулся вперёд, не вынимая рук из карманов. Сделал несколько шагов и остановился почти вплотную от меня. Синие глаза смотрели на меня сверху вниз. Сердце забилось быстрее, горло перехватило. Я нервно сглотнула, затем вцепилась пальцами в ворот его чёрной куртки.
–
Он, ничего не ответив, накрыл мои руки своими. Какие же у него горячие ладони! Мамочки! И мягко убрал мои руки со своей куртки. Затем снял с себя большой серый шарф и намотал его на меня, замотав вместе с носом. Пока я боролась с удивительно мягким шарфом, головокружительно пахнущим его духами, Ястреб застегнул на мне куртку. И вдруг отошёл к забору. Я поспешила за ним.
Он отодвинул облысевшие ветки кустарника, открывая моему взору кривую дыру в заборе. Ничего себе! А я и не знала о ней!
Но джентльменом Ястреб побыть не захотел – сам нырнул в дыру, отпустив ветки. Я поморщилась. Ну ладно-ладно… Придётся самой продираться через кусты. Но с «обратной стороны» стены меня ждал сюрприз – Ястреб-таки подержал мне ветки. Надо же, как мило с его стороны! Я ответила в благодарность кривой саркастической улыбкой.
Снег хрустел под ногами. Я обнимала себя за плечи, идя по медленно заметаемой снегом дороге. Слева лес и справа лес. И почему я так уверена, куда мне надо идти? Ястреб шёл сзади и посмеивался. Неужели я что-то делаю не так?
Но пройдя несколько сотен метров, я успокоилась. Взору открылось странное транспортное средство. Это был УАЗ-452! Я не шучу! Действительно наш уазик буханка! Только признала я его не сразу из-за боевой раскраски. Корпус тёмно-синего цвета, пронизываемый неоново-голубыми молниями. В верхнем левом углу – изображение птичьего профиля. Не трудно догадаться, кто именно был там изображен. Серо-коричневая птица с нетипичными для неё яркими синими глазами. Под ней я заметила ещё несколько птиц – коричневая коршун, сова, сойка, гриф, сокол, воробей, и другие птицы разных размеров.
Ястреб обошёл автомобиль и сел за руль, потянулся, открывая мне дверь. Я запрыгнула на сидение, с восторгом осматривая кабину. Не знаю почему, но я очень люблю отечественный автопром! Есть в нём какая-то своя особая романтика…
Я попыталась заглянуть в маленькое окошко, соединяющее кабину водителя и салон. Но Ястреб плавным движением закрыл его от моих любопытных глаз.
Запах бензина и соляры, греющийся под боком мотор, а за окном заснеженный лес… Красота… Перевожу взгляд на рядом сидящего парня. Честно, меня удивил тот факт, что Ястреб водит машину. При чём очень уверенно и без напряга, как будто не первый год за рулём. Ястреб скосил на меня глаза, затем снова перевёл взгляд на дорогу.
– Не хочешь рассказать, что случилось? – спросил он.
– Да чего рассказывать… - я вздохнула. – Просто меня обвиняют в том, чего я не совершала и хотят выгнать из школы. Либо выгоняют меня, либо уходят все остальные. Завтра будет Суд Чести, где решат мою судьбу, - я хмыкнула, скрещивая руки на груди. – Хотя и так не трудно догадаться, кого выберет директриса.
– Посмотри на это с другой стороны, - сказал Ястреб, после паузы, - ты можешь перевестись в другую школу. Так сказать, по проще. Где не надо будет строить из себя леди и можно быть собой, - он снова бросил на меня взгляд и улыбнулся. Да так тепло и ласково, что я тут же покраснела и отвернулась к окну. Далее мы ехали молча.