Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 2

Март Артём

— Летов, ты оборзел!

— Я лишь хочу сделать свою работу правильно, — ровным тоном повторил я, продолжая давить. — Хочу, чтобы мои люди не пострадали. Хочу, чтобы не пострадали также и простые граждане, непричастные ко всей этой бандитской возне. Это ваши разборки, Марат Игоревич, ваша война с Михалычем. Придется вам тоже взять за нее ответственность и подготовится.

— К чему?! К чему подготовится?! Откуда ты знаешь, что что-то вообще будет?!

— Я не могу сказать, — я покачал головой. — А если бы и сказал, то вы мне не поверили

бы.

Пару мгновений на том конце провода шумела тишина. Потом успокоившийся немного Кулым проговорил ледяным тоном:

— Что ты задумал, Летов? Чего тебе от меня надо? А, сука… Ладно… Я сам узнаю.

С этими словами он отключился.

— Тяжелый был разговор, — проговорил Сом, принимая телефон обратно.

— Пойдет.

— А откуда ты знаешь, что на свадьбе что-то будет? — Спросил он серьезно.

— Да так. Просто я уже все это проживал, и в прошлой моей жизни, ровно в назначенный день, на свадьбе, случилась жесткая перестрелка. Я это помню, вот и пытаюсь предупредить трагедию.

Сом застыл с каменным лицом. Пару раз моргнул, потом хмыкнул.

— Ну ты шутник, Летов. Ладно с Ириной Владимировной твоя болтовня прокатила, но со мной такое не пройдет.

— Я знаю, — улыбнулся я. — Знаю, Сом.

Когда Сом уехал, я стал умываться и завтракать. Все утро думал о том, получится ли вынудить Кулыма вооружить своих людей, или же все пойдет прахом. Да, мой план был рисковым, но что-то еще предпринять тут было сложно.

Нанять больше людей? Много вооруженной охраны будет слишком бросаться в глаза народу, гуляющему на свадьбе. Могут возникнуть лишние проблемы. О переносе даты или места речи уже не шло.

Я долго думал, как тут поступить, и понял, что эти два варианта — не выход. Михалыч может напасть и в другом месте. Какая разница? В общем, я решил следовать моему плану и надеяться, что сработает, и мы сможем остановить Михалыча еще на подходе. Ну а если нет, в дело вступят бойцы Кулыма.

Не успел я приняться за яичницу, как снова зазвонил телефон. Выругавшись, я встал из-за стола и пошел взять трубку.

— Да? Летов слушает.

— Витя, — прозвучал на том конце серьезный Женин голос. — Звоню от Машки, сестры Фиминой. У нее передоз наркотой, забрали в больничку, а самого Фиму отмудохали сегодня.

— Кто? — Тут же спросил я.

— Вроде парни с Черемушек, связанные с Саней этим, Машкиным хахалем.

— Как Фима?

— Живой, ходит, но рожу подпортили. Витя, надо решать вопрос.

— Понял. Щас буду, ждите. — Сказал я и положил трубку.

Забыв про завтрак, я принялся собираться на выход. Глянул на прикроватную тумбу, где лежали ключи от пятерки. До Ефима пешком было минут сорок, а на маршрутке точно полчаса. Не мешкая, я взял ключи и вышел из квартиры.

* * *

Митя Ряженый, один из людей Михалыча, затянулся, выпустил сигаретный дым носом. Следом дым выдохнул и Сережа — его кореш,

с которым они вместе сидели в падике.

На самом деле Митю сложно было назвать человеком Михалыча. Скорее ходил он в шестерках, и в банде его никто серьезно не воспринимал. Однако, всем вокруг, в том числе и Сереже, Ряженый представлялся настоящим бандитом.

— В общем так, — начал он. — Щас мы раны залижем, и снова в бой. Мстить будем.

— Вон оно как, — промычал Сережа.

Когда что-то громко зашуршало, Ряженый глянул, откуда доносится звук. Молодой парень в джинсах и кожанке снимал с машины, стоявшей под стеной дома, синий полог. Видать, собирался куда-то ехать.

При других обстоятельствах Ряженый даже не придал никакого значения ни парню, ни его пятерке. Ситуацию меняло то, что пятерка была желтая. А Митя знал, что Михалыч ищет какого-то врача на желтой пятерке, который его чуть не прибил.

Двигатель машины натужно заурчал после простоя, и не сразу, но машина завелась. Водитель стал прогревать ее. Потом, сдав назад, Парень развернул нос пятерки к выезду со двора, медленно покатился по разваливающемуся асфальту внутридворовой дорожки.

Если раньше у Ряженого и были сомнения, то теперь их отбило начисто. Он увидел простреленное лобовое и понял, что это была именно та самая машина. За рулем сидел именно тот самый врач.

— Вот, сука, — проговорил Ряженый хрипловато и проводил машину взглядом.

— А? Чего? — Встрепенулся меланхоличный Сережа.

— Дак это ж он… Ну, который Михалыча замочить хотел. Машина его!

— Вон оно как, — снова промычал Сережа.

* * *

— Говоришь, сказали, что с Черемушек? — Спросил я Фиму.

— Мгм, — промычал он, потом встал из-за кухонного стола, сплюнул сукровицу в умывальник. — Суки. Этот урод, Саня, оказался ихний.

Говорил Фима немного в нос и как бы с набитым ртом. Выглядел он тоже не очень: лицо опухшее, в пятнах и ссадинах. Правый глаз залило настолько, что Жене пришлось вскрывать Фиме бровь, чтобы убрать кровь из гематомы.

— Зараза, болит все, — вернулся Фима за стол. — Отыгрались на мне как надо. Били ногами.

— Зря ты не поехал в больничку, когда предлагали в скорой, — сказал Женя, который курил у форточки. — Мож у тебя что-то переломано. Шов вон надо наложить.

— Да черт с ним, — отмахнулся Фима. — Тут другое. Тут надо этих уродов найти и наказать. Поможете мне, пацаны?

— Поможем, — я кивнул. — Но сначала нужно разобраться вот с чем. Ты говоришь, этот Сашка Машу на герыч подсадил?

— Ну.

— Откуда он тут? Откуда наркотик? Насколько я знаю, авторитеты с Черемушек строго следят за тем, чтобы в их районе не было наркоты. Кулым держит бойцов в ежовых рукавицах, чтобы они даже и не думали баловаться этой херней. Да вот только про другие районы города, я не знаю. К тому же там не только один Кулым рулит.