Моя плоть сладка (сборник)
Шрифт:
Кохилл откинулся на спинку стула, его маленькие глазки буквально просверливали насквозь белокурого парня.
— Значит, она сказала тебе, что потеряла его,— медленно проговорил он.— И ты отпустил ее... Ты упустил ее с таким огромным богатством...
— Ты не вертись, Барней,— продолжал кричать Чак.— А за каким чертом ты приоделся? Я уже больше недели не видел тебя в рубашке. Куда это ты собрался пойти, когда я вошел? Ты собирался удрать! Вот что ты собирался сделать!
— Удрать? — В глазах Кохилла появился смех. Но только на какое-то мгновение.— Я собирался пойти в город, чтобы напиться там до бесчувствия. Потому что, сынок, я только что разговаривал с Парижем! Мой связной прилетает завтра. Понимаешь? Завтра!
Кеннер в нерешительности уставился на него.
— Так что же мы будем делать?
— Я скажу тебе что,— выкрикнул Кохилл.— Мы сейчас пойдем с тобой и не вернемся до тех пор, пока не найдем этот проклятый несессерчик. Вот что мы с тобой сделаем. Где сейчас эта сука? Где она?
— Она осталась в «Лирико» на Эль Борн. Она была там с этим фотографом Грегори Фоллом, я говорил тебе о нем.
— К черту фотографа! Тоже мне, вбил в свою деревянную башку! Если мы сегодня же вечером не найдем этот сверток, ты уже больше не напишешь ни одной строчки. Понял? Вот о тебе напишут. В полицейской газете! Ну, пошли!
Спрятавшаяся в холле собачка пулей выкатилась на улицу на своих коротких ножках. Но Чак Кеннер на сей раз даже не заметил ее. Он торопился вслед за обливающейся потом тушей Барнея Кохилла. Чак Кеннер был испуган не меньше пекинской собачки. Он вспомнил, что ему рассказывали о Барнее. Нет, он не был уверен в том, что это правда. Но в одном он не сомневался: он никогда раньше не видел Барнея в таком бешенстве.
«Несессерчик взял Барней Кохилл, только ему одному было известно, что в нем находится,— думала Изабель.— Может быть, именно поэтому он не особенно кричал, когда я в конце концов ушла от них. А то, что он обыскивал меня, это самый обыкновенный трюк, просто блеф, этим он лишь хотел подчеркнуть, что он не крал. Да, это предположение не лишено смысла. Ведь я действительно не теряла несессерчик после того, как ушла из пансиона. Я ни на минуту не выпускала из виду чемоданчик. За исключением одного раза...— Она взглянула на суровое лицо мужчины, сидевшего напротив нее.— Но нет, это даже смешно. Это Грегори Фолл. Он так же знаменит, как и журнал, в которой он работает. И кроме того, он ничего не знал об этой штуке до тех пор, пока я не рассказала ему обо всем несколько минут назад».
— Вот и вся моя история,— закончила она.— Грязная история, не правда ли?
— Вы поступили правильно, когда привезли эту посылку сюда, в Пальму,— сказал Фолл.— Пускай Чак о ней беспокоится. Это его затея.
— Его и Барнея. Если ее действительно захватил Барней, они сейчас, вероятно, дерутся не на жизнь, а на смерть. Чак ненавидит Барнея, хотя оба делают вид, что они большие друзья.
Фолл смотрел мимо нее на поток автомобилей, медленно продвигающихся по Эль Бори. Если эти типы не найдут несессерчик, они вернутся сюда. И тогда заварится история, которая в результате закончится в полицейском управлении иностранного государства, история, которой ему во что бы то ни стало надо избежать. Он снова взглянул на девушку. Он был один-одинешенек в этой стране, а она такая хорошенькая. Кроме того, она рассказала ему всю историю. И поскольку ему теперь все известно, он, волей-неволей, оказался вовлеченным в это дело. Разве не так?
— Послушайте,— предложил Фолл,— почему бы нам не пойти с вами куда-нибудь пообедать? Нечего сидеть здесь в ожидании новых неприятностей.
Изабель Кеннер улыбнулась. Она никак не могла решить, как ей поступить. Неужели она становится такой же, как Мэгги? Как тысячи девушек, живущих здесь? В полдень потерять одного мужчину, а уже к ужину найти другого? Ведь она совсем не знает этого человека, однако рассказала ему сугубо личную историю, разрешила ему дать ей взаймы денег, угощать вином. Он требует расплаты. Он ведь не святой. «И все же он обращается со мной по-человечески,— успокаивала она себя.— Он очень добрый. Ну что же, поскольку я слабая и поскольку мне сейчас нужно, чтобы кто-то поддержал меня...»
— Ну, хорошо,— согласилась она.— Я знаю одно место в Торрено. Огромная терраса с видом на море, а на другой стороне залива возвышается освещенный прожектором старинный собор. И маловероятно, что они заявятся туда, этот ресторан не принадлежит к числу тех, которые они обычно посещают.
Она видела, как Фолл улыбнулся, достал бумажник и позвал официанта.
— А если Чак и заявится туда, я сам с ним расправлюсь,— улыбнулся он.
Позднее, сидя на террасе за второй бутылкой какого-то особого вина, выбранного ею, Фолл внимательно и спокойно выслушал подробный рассказ девушки о ее жизни. Обычная история, какая случается при несчастливых браках, с безобразными сценами и неприязнью друг к другу.
«Но это ее версия,— предостерегал себя Фолл.— Вероятно, даже у такого негодяя, как Чак Кеннер, найдутся какие-нибудь мотивы в оправдание». Фолл никогда не ~ был женат. Его длительные деловые поездки, пылкий темперамент и легкий успех, который он имел у определенных девушек,— все это заставляло его с подозрением относиться к прелестным незнакомкам. Ему трудно было поверить в полную правдивость рассказа Изабель. Он медленно потягивал вино и слушал ее. И чем больше он пил, тем легче становилось у него на душе, настроение его все больше повышалось. И когда он уже здорово напился, то от подозрений перешел к восторгам. Он снова улыбнулся ей. Но поскольку он все же ничего о ней не знал, Фолл старался найти какое-то мудрое решение.
Старший официант, марокканец, был жителем этого острова. Он разговаривал на шести языках. Он заметил, что на пальце Изабель нет обручального кольца. Значит, это любовники. А любовники швыряют много денег. Кроме того, он видел бумажник джентльмена, поэтому он подошел к ним,, освещенным мягким светом, разливающимся от разноцветных фонариков на террасе, и показал толстую бутылку очень крепкого вина.
— Это ликер, сэр. Особый испанский ликер. Называется «Колизей». Попробуйте его. Очень хороший.
— Хотите? — спросила Изабель.
Фолл посмотрел на возвышавшийся на другой стороне залива готический купол собора, залитый светом прожекторов.
— Выпейте вы,— сказал он.
— Я не хочу пить одна,— нежно проговорила девушка.— Я совсем пьяная. Может быть, уже пора уходить?
— Почему?
Его сердитый тон несколько Удивил старшего официанта. «В конце концов, может быть, это муж и жена?» — подумал он.
— Но... Вы не чувствуете опьянения, Грег?
— Разве у меня вид пьяного?
— Нет, о, нет! Но мы ведь так давно пьем. И кроме того, мне нужно найти где-нибудь себе ночлег.
Сердитое выражение лица Грега сменилось веселым.
— Найдем вам где-нибудь местечко,— сказал он и кивнул старшему официанту.— Принесите два стакана, а бутылку оставьте здесь.
Ликер оказался сладким и очень крепким. Фолл пил его как виски.
— Мы с вами пили и болтали целый вечер, но вы так и не ответили на один мой вопрос. Хотите работать вместе со мной?
— А как насчет Чака?