Моя плоть сладка (сборник)
Шрифт:
Продолжая раздумывать, Эд купил вчерашнюю газету. Элеана и он все еще красовались на первой странице. Читателей газеты по-прежнему просили дать сведения о сером «форде», но теперь сообщалось, что на нем должны быть украденные мексиканские номера. Прекрасное известие! Значит, полиция все еще надеялась захватить машину. Но вместе с тем это могло означать и то, что полиция нашла их «форд», но не хотела сообщать об этом, чтобы они чувствовали себя свободнее и выдали бы себя. Эстебан знал, что Коннорс хорошо говорил по-испански. Теперь об этом знали и в полиции. Логично было предположить, что Коннорс читал газеты. И, скрывая от него, что «форд» найден, они готовили ему ловушку, рассчитывая, что теперь они свободнее будут пользоваться общественным транспортом.
Прежде чем вернуться в отель, Коннорс побродил по вокзалу и на остановках автобусов. Везде было достаточное количество фликов в форме и типов, которые могли быть сыщиками, но ничего не говорило Коннорсу о том, находятся ли они на своей обычной службе или заняты их поисками.
Он подумал, не сменить ли им отель и Тем самым замести свои следы, если полиция ищет их в Гвадалахаре, но потом понял, что это невозможно: ведь Шад должен прислать деньги на имя сеньора Гомеса в отель «Навидад».
Элеана бросилась ему на шею, когда он вошел в номер.
— Теперь нам остается только ждать.
Коннорс почувствовал на своем лбу холодный пот.
— Да. Ждать...
Он отправил рукописи в;четверг. Шад Шейфер получит их в Нью-Йорке в понедельник утром... А в пять часов их служанка-индианка постучала в дверь и сообщила, что для сеньора Гемеса получен новый телеграфный перевод.
Отправляясь за деньгами, Коннорс взял с собой Элеану. Она хотела знать, как они поедут — поездом или автобусом.
— Я еще не решил,— ответил ей Коннорс, — но, так или иначе, мы сегодня уедем. Обязательно!
За последние три дня нервы их окончательно издергались. Он понимал, что это — месть Эстебана за сцену во «Фламинго», Генерал считал делом своей чести разыскать их. Выйдя с почты, Коннорс повел Элеану мимо отеля «Навидад», как вдруг заметил суету в холле отеля, расположенного напротив остановки автобусов. Коннорс подумал, что там встречают кого-то, но, присмотревшись, увидел знакомую физиономию. То был служащий из отеля «Моралес» в Урапане. Офицер полиции заставлял его проходить вдоль выстроенных в шеренгу мужчин и женщин, и тот внимательно вглядывался в каждого.
Элеана схватила Коннорса за руку.
— Что там такое?
— Полиция знает или подозревает, что мы находимся в Гвадалахаре. Они собираются прочесать все отели. И служащий из «Моралеса» привезен сюда, чтобы опознать нас.
Два автобуса в конце стоянки были готовы к отправлению. На одном красовалась табличка «Мехико», на другом — «Сан-Луис-Потоси». В какой-то момент Коннорс был готов побежать, но взял себя в руки. Он пойдет и купит на станции билеты. Служащий и шофер смогут описать их приметы и назовут место, до которого они взяли билеты. Они окажутся в еще более сложной ситуации. Но если они смогут выбраться из Гвадалахары и сесть в автобус, направляющийся на восток через небольшие селения, им, может быть, удастся избежать западни.
Между отелем, который осматривался полицией в настоящий момент, и «Навидадом» было еще два отеля. Их осмотр требовал времени. Когда полиция доберется до «Навидада», индианка расскажет о них и проводит в их номер. Индианка не будет знать, что они уехали, и полиция, уверенная в их возвращении, станет их дожидаться и на время прекратит свои поиски.
С мокрыми от пота руками Коннорс повернулся к Элеане и бросил ей:
— Подожди меня.
Он вошел в здание автостанции, взял два билета на Мехико и, чтобы служащий лучше запомнил его, заплатил бумажкой в сто песо. Пока тот отсчитывал ему сдачу, Эд изучал дорожную карту, прикрепленную к стене напротив него. Потом, вернувшись к Элеане, он отвел ее к стоянке такси и нанял одно, попрося отвезти их в Папотинаето, ближайшее местечко, находящееся в двадцати милях к востоку от Гвадалахары.
Выбравшись без помех из города, он протянул автобусные билеты Элеане.
— Вот, возьми, разорви их и выбрось в окно.
Элеана вопросительно посмотрела на него.
— Что это?
— Ложный след,— коротко ответил Коннорс.
В Папотинаето они подождали автобус, идущий на Сан-Луис-Потоси, и доехали на нем до Лагос-де-Морено. Далее они ехали с частыми пересадками. Днем переходили из одного автобуса в другой, а вечером останавливались в небольших отелях у дороги. По сравнению со всеми этими убежищами отель «Навидад» казался им отелем-«люкс». Но зато никто не пытался их остановить. Пассажиров нигде не проверяли. И когда они приехали в Монтеррей, Коннорс сомневался, что сам' генерал Эстебан смог бы их узнать.
Они были очень грязными. Его борода стала черной и густой. Он купил Элеане шерстяную шаль, чтобы заменить шелковую. В одну из кос она воткнула цветок. Ее белый корсаж позволял видеть бронзовую грудь. Учительница исчезла. С ввалившимися от напряжения и усталости щеками, с глазами, обведенными синими кругами, Элеана походила на маленькую метиску, которая решила жить по-мексикански, забыв про свою белую кровь. Они ели то, что могли достать во время остановок автобусов, то, что можно было купить в лавчонках, и время от времени пили в целях профилактики ром.
Достаточно было тени, чтобы заставить их дрожать, когда они прибыли в Нуэво-Ларедо и вышли из автобуса. Но никто не обратил на них внимания. Элеана плакала. Столько всего произошло! Они совершили такое тяжелое путешествие! И освобождение было так близко—по ту сторону моста. Но оставался еще мост, который нужно было перейти. Мост — последняя преграда.
Коннорс потратил полчаса на поиски нужного им отеля — типично мексиканского отеля, который служит местом свидания парочек в конце недели. Он решил перейти пограничный мост в субботу вечером. Была пятница, и в ближайшие двадцать четыре часа Элеана и он должны будут снова стать американцами.
Они записались как сеньор и сеньора Серугос из Монтеррея и попросили номер с ванной. Первое, что сделала Элеана, войдя в номер, это напустила в ванну воды. Коннорс спустился вниз купить газету, чтобы выяснить ситуацию. В газете Нуэво-Ларедо ничего не было о них и о смерти Санчеса. Когда он. дошел до таможни у южного конца моста, было уже темно. Прошло несколько прохожих. На центральной восточной дороге, той, которая идет в Мексику, таможенники проверяли багаж какой-то машины. Она оказалась из Калифорнии, и проверка носила чисто формальный характер. Посреди моста виднелась американская таможня; а перед ней сидели люди в обычной форме. Но было бы глупо идти по мосту сейчас, чтобы разведать, смогут ли они завтра пройти благополучно или их задержат и отправят обратно в Урапан.