Моя прекрасная повариха
Шрифт:
– Вы, госпожа Азора?
Азора бросила обжигающий взгляд в мою сторону и ответила:
– Подкопченая куриная грудка с мармеладом и морковным муссом.
Я знал это блюдо: вчера Азора тренировалась, угощала Глорию, прадеда и меня, и мы остались в полном восторге. Куриная грудка все-таки суховатая штука, но в ее исполнении она казалась облаком. Справа послышался дружный стон – там расположилась Орочья Десятка с цветами в руках. Орков поддержали дружными аплодисментами, а я подумал, что Азора сегодня непередаваемо прекрасна – я мог бы смотреть
– А что приготовите вы, господин Фуг?
– Тыквенный мусс с карамелизированными семечками и беконом, – с ледяным достоинством ответил Фуг, бросил презрительный взгляд в сторону Ронетта и добавил: – Должно же быть на конкурсе хоть что-то достойное!
Где-то на задних рядах засвистели – Саллеви дал знак девицам госпожи Бьянки, и те разразились восторженными возгласами и аплодисментами.
– Господин Ронетт, а чем же вы нас удивите? – полюбопытствовал Саллеви. Ронетт усмехнулся и произнес:
– Маринованными креветками с лепестками говядины и малиной.
Кто-то из орков издал вздох, и я заметил, как гранд-майор Сардан весьма ощутимо двинул ему локтем, давая понять, что вздыхать здесь можно только в адрес Азоры. Я благодарно кивнул ему, и Саллеви поднял руку с платком.
– Итак… вперед! – воскликнул он, и четверка конкурсантов взялась за ножи.
Сказать, что я сидел, как на иголках – ничего не сказать. Я ловил каждое движение рук Азоры, каждый взмах ресниц и взгляд, готовясь в любой момент броситься ей на помощь. Я так разволновался, что прадед легонько толкнул меня в плечо и тихо произнес:
– Правнук, ты это… не ерзай так, дыру в портках протрешь.
Саллеви, который развлекал публику, расспрашивая участников о всяких пустяках, тем временем подошел к Азоре и спросил:
– Кто за вас болеет на этом этапе?
Азора улыбнулась, посмотрела на меня и ответила с непринужденностью светской красавицы:
– Моя дочь, муж и прадед. Еще я вижу господ офицеров из Орочьей Десятки…
– Да! – хором грохнули орки, поднялись и, затопав, прокричали: – Азоре – ура!
Зрители рассмеялись, а повара посмотрели на орков с видимой неприязнью. Дикари, что с них взять – было написано на лице у Фуга. Азора помахала офицерам и добавила:
– Они первыми оценили мою стряпню по достоинству. Я очень им признательна.
Первым-то, конечно, был я – но не подал виду. Саллеви перешел к Ронетту, который орудовал ножом и сковородой так, что любой фокусник умер бы от зависти. Креветки, которые он аккуратно обворачивал тончайшими лепестками говядины, были огромными, с мою ладонь.
– Говорят, вы не хотели участвовать в конкурсе, господин Ронетт?
– Не хотел, – кивнул он и бросил весьма выразительный взгляд в сторону Азоры. – Но когда я узнал, что у меня будет такая очаровательная конкурентка, то решил, что не имею права пропустить такое событие.
Я выразительно кашлянул в кулак и заявил достаточно громко, чтобы услышали все:
– У нее вообще-то есть муж.
Прадед снова толкнул меня в плечо.
– Ну муж это не каменная стена. Всегда найдется способ его подвинуть.
Зрители расхохотались. Азора устало вздохнула и сделала знак своим домовым – они подхватили тарелки с куриной грудкой и понесли их в сторону жюри: бургомистру, Джеку Броуди и еще одному кулинарному критику, чье имя я не запомнил. Морави и Фуг, от которого, кажется, пар валил от злости, последовали примеру Азоры, а я чувствовал, что сейчас такой же пар поднимается от меня. Этот Ронетт совсем дурной или прикидывается? Выставляет меня дураком на всю страну и ждет, что я буду сидеть и молчать?
Вскоре участники конкурса отошли от плит, а жюри принялось за еду. Рота поваров, которые готовили закуски, копируя конкурсантов, взялась за раздачу тарелок проголодавшимся зрителям, и над Коровьим лугом поплыли восторженные вздохи, охи и ахи. Бургомистр довольно откинулся на спинку стула, промокнул губы салфеткой и заявил:
– От меня всем участникам по одному очку.
Джек, который с удовольствием расправлялся с куриной грудкой, вскинул руку вверх и кивнул:
– Поддерживаю! Одно очко всем!
Зрители довольно зааплодировали. Кулинарный критик отодвинул тарелку и произнес:
– Всем одно очко, кроме господина Морави. Это не зерновой хлебец, а подошва от ботинка.
Морави побагровел, а я злорадно восторжествовал: еще кого-то, кроме меня, облили грязью. Коровий луг накрыло аплодисментами, восторженными возгласами и начался пир.
Азора
– Госпожа Азора!
Я обернулась: полицейский стажер бежал ко мне по улице, махал рукой. Конрад только что повел Глорию и мальчиков Дархана смотреть на выступление фокусников на площади, а я хотела обсудить с домовыми завтрашнее первое блюдо.
Мне вдруг сделалось тревожно.
– Что-то случилось?
Стажер подбежал, поправил фуражку и невероятно довольным тоном сообщил:
– Там это… шеф Гемини просит, чтобы вы подъехали в участок.
Тревога зазвенела во мне еще громче. Эленвер придумал очередную гадость?
– Да, разумеется, – согласилась я, и стажер замахал экипажу, из которого только что вышла семейная пара и направилась в сторону ресторана Морави. – Что произошло?
Стажер вздохнул и сообщил:
– Драка была.
«Фьярви», – поняла я.
Это действительно был Фьярви – когда мы приехали в участок, то шеф Гемини взял со стола ключи и сказал:
– Я не стал их рядом с Эленвером сажать, а то мало ли… Разнесут тут все по камешку на радостях. Вон, красавцы, в подсобке сидят.
И мы пошли в подсобку – оттуда спешно выволокли какие-то коробки и стулья, и, заглянув через плечо шефа, я увидела Фьярви, который сидел прямо на полу, и Ронетта, моего конкурента: он расхаживал взад-вперед и что-то бормотал под нос. Фьярви вдруг вскинулся и прорычал: