Моя пятнадцатая сказка
Шрифт:
— Синие бегемоты! Синие бегемоты на летающей тарелке!
План был глуп и стар как мир. Но синих бегемотов на летающих тарелках прежде никто не видел. Да и в кино эта тема не была популярна. Короче, кое-кто замешкался и стал искать в небе тех самых синих бегемотов. А журналист бодро растолкал всех локтями и был таков. Поскольку он выбросил фотоаппарат и убежал в аккурат ко входным воротам, то решили, что он наконец устыдился или убоялся, короче, добровольно катапультировался с территории тюрьмы. И все вздохнули спокойно, поскольку он уже давно всех достал. Но у него родственник бывший мэр, короче, всем, кто был в курсе, приходилось обращаться с парнем осторожно.
А в городе — тюрьма как раз была в городе — в это время был фестиваль. Журналист поймал попутку, сунул водителю приличную купюру и попросил отвезти на фестиваль. И они погнали на место, где как раз много народа собралось. Под видом фанатского энтузиазма журналист прорвался к сцене, бодро залез на нее. Город был умеренно большой, на сцене крутили романсы, которыми интересовались старшие и особо романтичные из молодых девчонок. Короче, особой охраны у сцены не было. А на сцене журналист кинулся к ногам выступавшей певицы, ляпнул нечто такое, почтительно-страстное, прикидываясь влюбленным поклонником. Певица замешкалась от лести. Он вырвал микрофон и кратко, и смачно изложил о вопиющем случае ущемления человеческих прав.
Причем, личность, чьи права ущемляли, была значительная. Ну да, сей придурок был тем самым ночным сторожем в музее, который одной сигаретой и газетой устроил пожар. Ну, точнее, так убеждали, но вообще-то вызывают подозрение сбой противопожарной системы и общая степень подготовленности музея к чрезвычайным случаям. Короче, чтоб так легко все сгорело, надо было очень постараться.
Естественно, возникает вопрос, куда утекли деньги из бюджета, положенные на подготовку музея к преодолению чрезвычайных ситуаций. И его самого сей факт весьма интересует, поскольку он — приличный молодой человек — и, как и положено, платит все положенные государством налоги.
Но еще больше его волнует, что бесчувственное тело того самого ночного сторожа волокли по земле безо всяких носилок. А ведь он, если кто еще не в курсе, прославился не только поджогом музея и причастностью к гибели ценных экспонатов!
Этот самый человек еще и спас девушку от насильников! Там банда пьяных придурков девушку схватили и насиловали. И никто на помощь не ринулся — все боялись, гады. Вот просто, смотрели из окон. И даже полицию позвали поздно. А этот самый поджигатель был единственным идиотом, который мимо не прошел. Один, представляете, один обычный мужик, всего один вступился за несчастную девицу! Напал на одного из гопников, руку сломал. Те вытащили ножи. Но он не сдался! Представляете, один всего мужик мимо не прошел и ножей не убоялся! А когда наконец-то приехала полиция… И где ее, спрашивается, носило столько времени? И кой черт эти сволочи смотрели из окон? Любители хлеба и зрелищ, чтоб их! Мерзость рода человеческого! Бездушные гады!
Короче, когда приехала полиция, то единственный защитник несчастной девушки уже был при смерти. И до чего додумался, представляете?! Уже израненный, истыканный ножами, избиваемый ногами, он все еще рвался ее защищать! Он просто упал на нее, заслонив ее своим телом. Вы представляете?! Вы можете себе это представить?! Вы бы так смогли? А он смог! Короче, он потерял много крови и был в жутком состоянии.
Наш доблестный врач главной больнице уже решил, что все. Все кончено. Вот такие у нас врачи, мда. Нет, вы не подумайте дурного! Там, в больнице, нашлось несколько молодых и талантливых медиков, которые решили попытаться. Вот это люди! Ну, мужики! Да, девушка там одна была, но, вроде бы вскоре лежала в обмороке. Хотя это сложно установить, может, врут, и она доблестно помогала им. Наши девушки не только самые красивые, но и самые смелые. В реанимации работать — это ж рехнуться можно. Но они работают и спасают жизни. Короче, его спасли. Этого героя спасли!
И властьимущие упекли его за решетку. Его, едва только выпущенного из реанимации. Наш мэр, уж извините за такие подробности, пытался вынудить его подписать бумагу… Ну, типа он там нижайше просит прощения. Человек едва живой, так нет же, вытащили, орали! Еще и журналистов пригласили засвидетельствовать «раскаяние ужаснейшего человека»! И ваш покорный слуга там был. Да, ваш покорный слуга как бы того… этого… из журналистов… Но все это не столь важно. То есть очень важно, но сейчас не об этом.
Нынче вот опять ваш покорный слуга был в тюрьме, ну, там был один любопытный инцидент, может быть, завтра в первых полосах газет узнаете. И вот тут-то вдруг увидел…
Короче, журналист зажег всех бурным сочувствием герою-поджигателю и бурным негодованием, что с телом несчастного так обращаются. Ну да, был в музее пожар и что-то ценное сгорело. Но ведь тот человек едва не погиб, спасая несчастную девушку!
А мэр с утреца был на званном обеде, который готовили повара из столицы, учившиеся, между прочим, заграницей, где он переел всевозможных деликатесов. И когда уже собирались отъезжать, желудок мэра взбунтовался против чрезмерной нагрузки. Пришлось задержаться.
Машине, выехавшей из тюрьмы, преградила дорогу большая толпа. Кто-то из собравшихся был с цветами, кто-то с всякими разными предметами, которые под руку подвернулись. Естественно, юный вдохновитель стоял где-то спереди и пламенными речами подбивал людей на мятеж. Пока водитель замешкался, люди уже испортили колеса. И десять телохранителей мэра, выскочившие из машины, схлопотали быстрее, чем успели в кого-то выстрелить. Мэра, пару его помощников и тощее тело героя быстро выволокли наружу. Тут-то все приметили, что герой был жутко худой, словно голодом хотели уморить. Но, к счастью, пульс прощупали. Врачи в толпе нашлись. Четыре штуки. Пожилые, правда, костяк ведь был из любителей романсов, но зато с опытом. Героя торжественно и быстро утащили спасать, а связанного мэра и его помощников запаковали в его же машину. Поскольку подозревали в умышленной попытке убийства, да еще и с участием самого мэра, то были непреклонны.
Так город лишился своего мэра, но обрел двух собственных героев. Доблестного поджигателя-заступника и еще смелого парня-журналиста, который докопался до правды. Народ бурлил, верхушка бодро строчила письма к президенту: доносы и просьбы разобраться.
— Фредерик, куда же ты? — вскочила дама из кресла, едва не запутавшись в подоле длинного и пышного платья, — Как же твоя невеста? Как же владения твоего отца?
— Что почетного в том, чтобы просто перенять титул и земли своего отца? — возмутился молодой и еще безусый парень, — Я хочу перед свадьбой съездить в то путешествие! Ради нашей науки! И вообще, чтоб было что на старости вспомнить.
Простите меня, матушка!
И выскочил из комнаты, хлопнув дверью…
Он никогда уже не вернется домой. И титул, и наследство перейдут к его брату. Но он тогда этого не знал. Он не думал об этом. Его манили неведомые края дальней жаркой страны. Где взмывают к небу гигантские каменные сооружения. Он слышал, что они невероятно большие. Ему было интересно увидеть их своими глазами. Ему было интересно разгадать, как только люди древних времен могли выстроить это? Ему хотелось заглянуть внутрь их. Ему с самого детства хотелось отправиться в путешествия по чужим странам…