Моя жизнь- это мы
Шрифт:
– Не мне, конечно, об этом говорить, - тихо сказал Леше Макс, - но она вроде женщина твоего брата, разве нет?
Фирс даже не стал утруждаться в напоминании умнику о том, как тот увел жену у друга или, скорее, бывшего коллеги по бизнесу.
– Ты забыл упомянуть, что она уже не его женщина. И потом, действительно, не тебе, Макс, мне об этом говорить.
– Это меняет суть дела? Артем мне другом-то был с натяжкой. А Гриша тебе родной брат.
– И?
– Что «и»? Фирс, не тупи, найди себе другую бабу для ревности. Какая тебе разница?
Леше резко захотелось дать парню в глаз.
– Макс, ты не понял.
– Чего? Тебе не нужна другая? Вот только не смеши меня,
Но что-то объяснять дальше Фирсу стало некогда. Припарковав свое авто, Прекрасная Елена невозмутимо направилась в дом.
– Извини, - только и сказал он другу, прежде чем оставить его надоедливую компанию.
Лена едва не закрыла дверь перед самым носом Леши. Вовремя подоспев, он успел подставить ногу в дверной проем.
– Леша!..
Она успела произнести лишь его имя, прежде чем рука Фирса накрыла ее губы. Буквально втолкнув девушку глубже в комнату, он вошел следом и захлопнул дверь. Голубые глаза посмотрели на него с нескрываемым изумлением. Они так и спрашивали: «Что ты делаешь?» Еще шаг на саму девушку, второй, третий, пока ей уже некуда было отступать, а спина не уперлась в подоконник. Леша с усилием сжал зубы, стараясь не открывать рот. Ведь стоит это сделать, и он непременно начнет забрасывать ее расспросами, а там недалеко и до претензий, до непонимания, до ссоры, в конце концов. А ведь их отношения не подразумевают подобного поведения. Что если ее спугнут заявки на что-то большее? Что он будет делать, если она пошлет его куда подальше? Он ведь не Макс, и напирать, скорее всего, не будет.
Но черт! Как же хочется знать, где она была и как относится к своему боссу, раз готова проводить с ним вечера и ходить в театр. И этот поток догадок, словно скорый поезд на полном ходу, было не остановить без встряски. Целовалась ли она с ним? Спала? Собирается ли это делать? Собственные вопросы заставили вздрогнуть, когда Фирс понял, что не хочет ее с кем-то делить. Кого угодно, но только не ее!
Едва дыша от затопляющих его чувств, Леша наклонился к Лене. Провел носом по нежной шейке в надежде понять, была ли девушка этим вечером с другим. Запах одеколона или духов всегда въедается в кожу. Но его нос уловил лишь ее собственный запах с едва уловимыми сладкими нотками летних цветов. Это успокаивало, а заодно и будоражило его влюбленную натуру. Убрав ладонь с ее рта, Фирс размашисто провел по красивым губам большим пальцем, стирая бледно-розовую блестящую помаду.
– Леша… - снова попыталась она что-то сказать.
Но Леша не дал договорить и здесь. Он припал к розовым губам, беспощадно и окончательно размазывая, съедая помаду, проглатывая короткий возглас возмущения, напирая, лишь бы заткнуть этот порой ядовитый ротик, а заодно и сорвать с него сладость поцелуя. Сейчас он боялся разговаривать с Леной, боялся услышать нечто неприятное. Как боялся и того, что не сдержится в ответ. Он просто хотел сейчас чувствовать, что Лена принадлежит ему одному, что нуждается в нем, и единственный способ это сделать, как ни странно, сейчас и с ней для него заключался именно в сексе.
Вспоминая про условие «без лишних прелюдий», Фирс уже задирал подол вечернего платья, пальцами нащупывая на женских ножках плотный и ажурный борт чулок. Лена обхватила ладонями его запястья в неловком знаке протеста. Но ее неуверенность позволила ему двигаться дальше. Он остановится только в том случае, если она скажет «нет». Да и то, если вообще позволит ей что-то произнести. Но вот поцелуи стали горячее, дыхание чаще, и между ними уже кипела страсть. Чтобы вспыхнуть, им всегда было достаточно одной искры. И Лена, казалось, оставила все свои попытки к сопротивлению. Наоборот, теперь
Грубее чем обычно он вонзился в лоно Прекрасной Елены. В этот раз он долго мучил ее поцелуями и толчками пульсирующей плоти. В этот раз он впервые заставил ее просить о разрядке. Это был тихий ноющий шепот, самый сексуальный из всех, какие он только слышал. И он подарил ей желаемое, бурное и яркое, только тогда, когда вдоволь насладился самой Еленой и ощущением того, как она вся, до мельчайшей клеточки, в эти сладостные мгновения отдается и принадлежит лишь ему одному…
В эту ночь, как обычно, Лена отсылала Фирса спать в его комнату. А перед этим притащила из машины свежий букет цветов, не иначе, как от самого начальничка. Теперь в ее комнате было два букета – от Гриши и этот. От Фирса же – ни одного. Но стоило ли исправлять это упущение, когда девушка и так завалена знаками внимания от других мужчин? Знаками внимания, которые определенно его бесят. Пусть Лена и не принадлежит ему… Только вот, во всем этом было одно значимое «но». От мысли к мысли, все увереннее Фирс начал осознавать одну простую истину – он бы очень хотел, чтобы Елена стала его женщиной, не только в постели, а всецело. Как никогда раньше он был готов к этому! Он искренне хотел попробовать. Черт, да он по-настоящему влюблен! Но вот незадача - как сказать это той, кому серьезные отношения сейчас попросту не нужны. Да и вряд ли она поверит его словам, даже если он опустится перед ней на колени. А если и поверит, то более вероятно, что сбежит от него, как от греха подальше. Что ж, видимо, ему придется взять себя в руки и немного потерпеть ровно до того момента, когда Лена будет готова его выслушать. А пока Фирс собирался придерживаться прежнего плана – быть рядом с девушкой и наслаждаться ею.
– Почему ты приняла от Гриши цветы? – спросил он у Лены, пока та расставляла розы в прозрачной вазе.
Он успокоился, а значит, теперь можно было и поговорить.
– Они не виноваты в поступках тех, кто их дарит.
Стоя рядом, Фирс смотрел на девушку. Его взгляд задержался на лице, пока он разглядывал красивые черты. Заметив его, она повернула голову в сторону Леши.
– Ты удивительная, - вырвалось у него из самой души.
Она улыбнулась. Легкий румянец выдал смущение.
– Спасибо.
– Свершено неожиданно, Лена подалась ближе, положила на его щеку теплую ладонь и коснулась губ нежным поцелуем. – Ты тоже.
Фирсу захотелось себя ущипнуть, чтобы убедиться, что это явь.
– Сегодня ты был… несколько другим, - заметила она, завораживая взглядом аквамариновых глаз. – На это что-то повлияло?
Он не удержался от широкой ухмылки. Но «фиг вам» он скажет сейчас правду.
– Только то, что я изголодался.
– И твой голод некому было утолить?
Странное ли дело, но этот голод был такого рода, который способна утолить лишь она одна.
– Угадала, - хитро улыбнулся он, отвечая поцелуем на поцелуй.
– И все-таки, кому-то пора в свою кровать, - напомнила блондинка, хладнокровно разрушая всю сладость интимного момента.
– Кажется, я забыл добавить, что ты еще и редкостная вредина.
Лена не обиделась, даже улыбнулась, прежде чем убрать руку с его лица.
– Спокойной ночи, Фирс.
– Я приду завтра утром.