Моя жизнь со Старцем Иосифом
Шрифт:
* * *
Именно так мы и жили в Новом Скиту. Мы строго держались нашего устава, нашего чина, нашей молитвы. Служили литургию каждый день, постоянно исповедовались, были очень внимательны в том, чтобы не празднословить. И наша жизнь была прекрасна и благословенна. Старец писал: «У нас здесь, благодатью Христовой, все хорошо. Благодаря Божественным литургиям мы достаточно обеспечены. Нам присылают сорокоусты, и мы немного занимаемся кое-каким рукоделием. Младший священник часто болеет. Иосиф в этом году — дикей. [57] Занимается с паломниками, и нам от него нет никакой помощи. Афанасий живет один в своей хижине.
57
В афонских скитах существует между общинами чреда по несению ответственности за общескитские дела (административные вопросы, прием паломников, поддержание порядка, необходимое строительство и т. п.). Старший в несении этого послушания называется дикеем. Иными словами, дикей — это очередной глава скита. Срок дикейства, как правило, — один год.
58
Письмо 60.
* * *
От наших старцев, и от святых отцов, и из самого установления духовничества мы узнали, что послушник имеет опору в своем Старце. Нет у тебя доверия к Старцу — нет у тебя и опоры. Тогда рушится все — бдение, труды… Что бы ты ни делал — все впустую. Это я узнал на практике.
Незадолго до преставления Старец нам сказал:
— А ну-ка посмотрим, чада. Представьте себе, что меня нет, и разойдитесь, как вы это сделаете, когда я умру и вы останетесь одни. Каждый сам по себе готовьте, занимайтесь рукоделием и творите молитву.
— Буди благословенно.
Старец сказал— мы разошлись. Нам помогло то, что наши каливы были достаточно далеко друг от друга. Я оставался в своей, отец Харалампий — в своей. Я точно исполнял слово Старца: «Как сказал Старец, так я и сделаю». Итак, я сам готовил себе еду, сам молился… Только литургию служили вместе. Прекрасно! И бдение я совершал, и Иисусову молитву творил. Но чего-то не хватало. «Вот ведь! — говорил я себе. — Все застыло на месте! Не сдвигается с мертвой точки». Почему все застряло? Потому что при живом Старце у меня не было Старца. Вот что хотел нам показать Старец Иосиф. Какой бы ты духовный подвиг ни совершал, если у тебя нет Старца, если ты от него оторвался, все бесплодно. Я сказал про это Старцу:
— Старче, я совершаю бдение, слежу за своими помыслами, тружусь, но молитвы не нахожу.
Он мне ответил:
Знаешь, почему ты ее не находишь? Потому что я устроил для вас этот эксперимент: ты поверил, что у тебя нет Старца, тогда как Старец жив. И это при том, что ты сделал все по послушанию. А что получилось бы, если бы ты это сделал по своей воле? Запомни этот ценный опыт.
Глава двадцать вторая. НАШИ КОТЫ
У Старца было пять или шесть котов. Он их жалел и кормил, поэтому мыши у нас не переводились. Как-то одна мышь попалась в мышеловку. Старец мне сказал:
— Отдай ее коту.
Я открыл мышеловку, мышь выбежала, но кот даже не обратил на нее внимания. Старец расстроился.
— Поймай ее, — сказал он мне. Я побежал, нашел ее, прыгнул,
* * *
А у меня были два кота, Пардалис и Арапис. [59] Своих котов я дрессировал. Однажды, когда дело у меня шло к чахотке, мне прислали свежее сливочное масло. Я занимался рукоделием в мастерской и вдруг заметил, что у моего кота поседели усы. Он нашел масло! Досталось ему от меня на год вперед:
59
Обычно греки дают клички своим домашним животным в зависимости от их расцветки. «Пардалис» значит «пестрый», «Арапис» — «черный».
— Чтобы это было в первый и последний раз!
Ночью я отпускал котов, чтобы и у них было свое бдение:
— Давайте, я — за бдение, а вы — за мышей.
Никто не спал. Когда я заканчивал литургию и возвращался назад в скит, я им говорил:
— Идите, я вам дам антидор — печенье и карамельки.
Если Арапис ловил мышь, он считал своим долгом мне ее принести. Арапис знал, что я в келлии и не сплю: он приносил мышь и мяукал. А я должен был ему сказать: «Благословляется!» — и после этого он ее съедал. Потрясающие коты!
Когда я работал, коты сидели у меня в корзине, задирали друг друга и ссорились. Я их спрашивал:
— Кто на этот раз начал первым?
Они становились на задние лапы, а передние поднимали вверх. Какие же они были смешные! Старец мне говорил:
— Они, отец, над тобой потешаются.
Когда мы были со Старцем в пустыне, у нас был один кот, который воровал еду прямо из кастрюли, когда та готовилась.
Как-то мы увидели, что Пардалис ел картошку. Где он ее только нашел?! Старец захотел его поймать, кот перевернулся на спину и поднял лапы. Я его не стал бить, тем дело и кончилось. Не мог я бить его, когда он показывал такое смирение. Как можно было его ударить? Я сказал ему:
— Бог тебя простит. Доедай уже свою картошку, и кончено.
Какой бы грех ни совершил человек, если он смирится, Бог его не наказывает. Если же не смиряется, то Бог начинает его бить, пока тот не попросит прощения. А как попросит прощения, Бог человека прощает.
Однажды Старец мне сказал, чтобы я принес рыбы. Я спустился к морю. Со мной пошли и коты. Я обычно брал их с собой на рыбалку. Они садились на берегу, ждали меня и разглядывали рыб. Я им сказал:
— Не прикасайтесь к ним, иначе я вас брошу в море.
Дисциплина! Когда рыбалка закончилась, я сказал:
— Ты, Пардалис, сиди здесь у каливы.
Я взял корзину с рыбой и принес к каливе Старца.
— Ты, Арапис, сторожи рыбу.
Я зашел, положил поклон Старцу, а он меня спросил:
— А рыба?
— Ее сторожит кот.
— Ну, отец, он ее съест.
Мы вышли и увидели, что Арапис выдержал битву с другими котами, охраняя рыбу. Он разогнал стаю сытых котов Старца, покусав их и загнав на крышу. Старец, как только это увидел, спросил:
— Как тебе удалось так их выдрессировать?
— Они оказывают послушание, Старче.
Когда я сидел на трапезе, Арапис садился рядом со мной. Братья ему говорили:
— Пошел вон!
А он не обращал внимания, словно хотел сказать: «Нет, я буду рядом со своим Старцем».
Для наказания кота у меня был горький перец, которым я натирал ему нос. Ох и жгло его! Потом я его звал: «Арапис!» Он приходил, я ему давал поесть. У меня был для него антидор — шоколадки, фрукты.
Однажды Старец мне сказал: