Моя жизнь со Старцем Иосифом

Филофейский Ефрем

— Старче, каким деланием ты достиг такой степени, что Пресвятая Богородица тебя поцеловала?

И он ответил, что более всего остального принял к сердцу и изо всех сил пытался постичь и исполнить заповедь «познай самого себя». Что ты такое есть? Ничто. Ты даже не червяк, ты — ничто. Когда благодать приходит к человеку, она его делает богом. Когда благодать покидает человека, тогда он готов принять любую ересь, совершить любое преступление, тогда он готов для ада. Все зависит от благодати Божией. Но и благодать требует от человека выполнения определенных условий, чтобы прийти к нему и поселиться в нем. Франциск был занят познанием самого себя, познанием того, что такое человек. Человек движим извне, он не самодвижим. Если им движет благодать, он становится ангелом.

Если человек согрешил и благодать ушла, он становится демоном. Вот что усвоил Старец Иосиф, как он сам признавался. Он нам говорил: «Если меня оставит благодать Божия, я совершу самые худшие преступления, потому что в нас есть все семена, и хорошие и плохие. То, что в человеке возобладает, то им и овладеет. Сколько людей изгоняли бесов, а затем пали».

* * *

После этого видения передышка длилась только несколько дней, а затем плотская брань еще более ужесточилась. Утешение приходило от слез и молитвы, но бывали моменты, когда благодать Божия отходила и борьба становилась невыносимой.

Но, к сожалению, не было никого, кто мог бы ему помочь, ободрить и наставить. Напротив, другие отцы, не имевшие опыта таких сверхъестественных борений, еще больше расстраивали Франциска, говоря ему, что он в прелести. Поэтому он всех избегал, оставаясь большую часть времени в своей пещере или бродя по пустыне.

Глава третья. ОТЕЦ АРСЕНИЙ

Жизнь в миру

Прошло немного времени с тех пор, как Франциск получил великий дар сердечной молитвы, и вот тогда сбылись слова Старца Даниила: Божественный Промысл послал ему отца Арсения, который сделался его сподвижником до конца жизни.

Невозможно рассказывать о Старце Иосифе, не рассказав и о преподобном отце Арсении, ибо после того, как они познакомились, они жили вместе, как братья, до гроба. Они никогда не разлучались, ни разу не сказали друг другу холодного слова, ни разу не позволили, чтобы между ними пролегла какая-либо тень.

У отца Арсения не было столь острого ума, как у Старца Иосифа. А некоторые обстоятельства его жизни даже могут показаться комичными, ибо Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых (1 Кор. 1:27). Невзирая на свою блаженную простоту, отец Арсений показал себя великим подвижником, совершенным послушником, Небесным человеком и опытным молитвенником — одним словом, истинным исихастом.

* * *

Отец Арсений, в миру Анастасий Галанопулос, родился в 1886 году в Самсуне, на черноморском побережье Турции, в очень благочестивой семье. Когда ему было всего двенадцать лет, жестокие гонения на христиан со стороны турок вынудили его семью переселиться в православную Россию, на Кавказ. Поэтому с детства он знал понтийский диалект греческого, турецкий и русский языки. Новогреческий язык он услышал гораздо позже, из-за чего и в дальнейшем не очень хорошо говорил на нем.

Дедушка юного Анастасия был живым примером доброты и терпения. Он никогда не гневался. Наставлял он всегда с любовью и никогда не учил тому, чего не исполнял сам. [102]

Отец Анастасия был священником. Он был настолько праведным человеком, что молитвой изгонял бесов. Мать, бывшая дочерью священника, тоже была святой женщиной и привила детям многие добродетели и любовь к молитве. Поэтому Анастасий и его младшая сестра Парфена с детства мечтали о монашеской жизни.

102

В православной России понтийские греки сохраняли свои традиции вплоть до большевистской революции 1917 года. Согласно понтийским традициям, все дети мужского пола, пока был жив дед, продолжали жить в отцовском доме и после женитьбы, живя вместе с родителями до кончины деда. Все это походило на маленькие общежительные монастыри, в которых, подобно Старцу, дед был главой, которому

оказывалось особое почтение. Так каждый член семьи, прежде чем начать утром свои дела, должен был обязательно подойти к деду и поцеловать его руку, чтобы взять его благословение. Добродетели послушания, уважения и благоговения были сами собой разумеющимися. А в посте эти семьи могли бы соперничать с нынешними монастырями. — Прим. греч. ред.

Его старший брат, Леонид, тоже желал монашествовать. Однако родители, не ведая про это желание, позаботились устроить его брак с очень скромной, смиренной, трудолюбивой и целомудренной девушкой Деспиной. Сам Леонид получил от Бога некое откровение и потому согласился создать с ней семью. От этого брака произошел благой плод — преподобный Старец Харалампий. О нем мы подробно расскажем позже.

* * *

Анастасий с детства чувствовал призвание посвятить себя служению Богу. Слыша с ранних лет о Святой Земле Палестины, он мечтал поселиться и служить там, где ходил Своими стопами Господь. Но нашлось одно замечательное препятствие.

У понтийцев бытовало поверье: если кто не станет крестным ни для одного ребенка, тому в иной жизни в его протянутые руки Христос положит камень. Это поверье возникло из-за того, что греки испытывали постоянное давление турок, стремившихся обратить их в ислам. Поэтому они чувствовали, что должны свято хранить христианскую веру. Но простодушный Анастасий истолковал это для себя буквально и решил, что не уедет до тех пор, пока не крестит какого-нибудь младенца.

Как только он узнал, что Деспина беременна, он сказал: «Леонид, младенец, которого родит Деспина, — мой, крестить его буду я. Ты понял?» Так и случилось. Ребенка крестил Анастасий, дав ему имя Харалампий. Новорожденный действительно оказался его приобретением. Ибо Харалампий позднее последовал по стопам своего дяди на Святую Гору и стал монахом рядом с отцом Арсением и Старцем Иосифом.

* * *

Освободившись от житейских обязательств, Анастасий решил, что время для исполнения его мечты о монашестве наконец пришло. Его семья нисколько не возражала против этого. Более того, они считали это за честь для себя. А мать даже дала ему наказ: «Смотри, храни то, что исполняют там».

Взяв с собой немного денег и сунув под мышку сверток со сменой одежды, Анастасий отправился в путь. С Кавказа в Иерусалим, в путешествие длиной две тысячи километров он отправился пешком! Отсюда можно понять, насколько простым был этот человек.

Встречавшиеся ему в пути спрашивали:

— Куда идешь?

— В Святую Землю.

— А дорогу знаешь?

— Какой дорогой ни пойдешь, она выведет туда, в Святую Землю.

Конечно, многие смеялись над ним. А кое-кто, воспользовавшись его простотой, выманил у него все деньги. Поэтому, чтобы продолжить путешествие, он был вынужден немного подзаработать на рудниках Аргирополя.

* * *

Когда он ушел из дома, его мать продолжала заботиться о спасении сына, непрестанно о нем молясь. У них была бахча, на которой они выращивали арбузы. Она говорила младшей дочери: «Пойдем на бахчу». А придя туда, объясняла:

— Я пришла сюда не ради арбузов, а чтобы помолиться о твоем брате.

— Но он же ушел в монахи!

— Да, ушел в монахи. Но значит ли это, что он уже спасся? Он совсем молодой, неизвестно, что за люди там, куда он пошел. Поэтому день и ночь я молю Христа и Богородицу помочь ему сохранить его обеты.

Столь разумной была эта женщина. Как помогли Анастасию с его младенческой простотой ее слезы и молитвы!

* * *

Обязательной остановкой для всех паломников, путешествующих из России в Иерусалим, был Константинополь. Там они садились на корабль и морем отправлялись в Святую Землю. Так и Анастасий, после многонедельного путешествия и разнообразных бедствий, прибыл в столицу Османской империи. Как в любом большом городе, здесь можно было встретить и добро и зло. Но простодушный Анастасий, выросший в маленькой сельской общине, в безопасном окружении своей благочестивой семьи, не имел ни малейшего понятия о подстерегавших его опасностях.