Моя жизнь
Шрифт:
отцом на религиозные и светские темы.
У отца были также друзья среди мусульман и парсов. Они говорили с ним о
своей вере, и он выслушивал их всегда с уважением и часто с интересом.
Ухаживая за ним, я нередко присутствовал при этих беседах. Все это в
совокупности выработало во мне большую веротерпимость.
Исключение в то время составляло христианство. К нему я испытывал чувство
неприязни. И не без основания. Христианские миссионеры обычно располагались
где-нибудь
индусов и их богов. Этого я не мог вынести. Стоило мне только раз
остановиться и послушать их, чтобы потерять всякую охоту слушать. Примерно в
это же время я узнал, что один весьма известный индус обратился в
христианство. Весь город говорил о том, что после крещения он стал есть мясо
и пить вино, изменил одежду, стал ходить в европейском платье и даже носить
шляпу. Меня это возмущало. Какая же это религия, если она принуждает
человека есть мясо, пить спиртное и изменять одежду? Мне рассказали также, что новообращенный уже поносит религию своих предков, их обычаи и родину.
Все это вызвало во мне антипатию к христианству.
Я научился быть терпимым к другим религиям, но это не значило, что во мне
жила живая вера в бога. Как-то мне попалась в руки книга из собрания отца
под названием "Манусмрити". Рассказ о сотворении мира и другие сказания не
произвели на меня большого впечатления, а, наоборот, несколько склонили к
атеизму.
У меня был двоюродный брат (он жив и сейчас). Я высоко ценил его ум и
потому обратился к нему со своими сомнениями. Но он не сумел разрешить их и
постарался отделаться от меня, сказав: "Узнаешь сам, когда вырастешь. В
твоем возрасте рано задавать такие вопросы". Я замолчал, но не успокоился.
Главы из "Манусмрити" относительно пищи и тому подобные вопросы казались мне
противоречащими тому, что я наблюдал в повседневной жизни. Но на вопросы об
этом также не получил исчерпывающего ответа. "Буду больше развивать свой ум, больше читать и тогда лучше разберусь во всем", - решил я.
"Манусмрити" не научила меня ахимсе. Я уже рассказывал о своей попытке
питаться мясом. "Манусмрити" как будто поддерживала это. Я пришел к
заключению, что вполне допустимо с точки зрения морали убивать змей, клопов
и им подобных. Помню, в те годы, уничтожая клопов и других насекомых, я
считал, что поступаю правильно.
Глубокие корни в моем сознании пустило лишь убеждение, что мораль есть
основа всех вещей, а истина - сущность морали. Истина стала моей
единственной целью. Я укреплялся в этой мысли с каждым днем, и мое понимание
истины
Строфа из дидактической поэмы на гуджарати завладела моим сердцем и умом.
Ее заповедь - отвечай добром на зло - стала моим руководящим принципом. Эта
заповедь настолько увлекла меня, что я начал проводить многочисленные опыты.
Вот строки, так поразившие меня:
За чашу с водой отблагодари хорошей пищей;
В ответ на доброе приветствие отвесь низкий поклон;
Давшему пенни отплати золотом;
Если тебе спасают жизнь, не дорожи ею.
Вот в чем смысл слов и дел мудреца;
За каждую маленькую услугу тебе воздается сторицей.
Но истинно благородный человек знает всех людей как одного
И с радостью платит добром за причиненное ему зло.
XI. СБОРЫ В АНГЛИЮ
Выпускные экзамены на аттестат зрелости я сдал в 1887 году. Тогда их
сдавали в Бомбее и в Ахмадабаде. Нищета, царившая в стране, естественно, вынуждала учащихся Катхиавара ехать в город, расположенный поближе, где
прожить можно было дешевле. Скудные средства моей семьи вынудили меня
сделать то же самое. Это была моя первая поездка из Раджкота в Ахмадабад, и
впервые я ехал один.
Родители хотели, чтобы, получив аттестат зрелости, я поступил в колледж.
Колледжи имелись в Бавнагаре и Бомбее. Я решил отправиться в Бавнагар в
Самалдасский колледж, так как это было дешевле. Оказавшись в колледже, я
совершенно растерялся: мне было очень трудно слушать лекции, не говоря уже о
том, чтобы вникать в них. Виноваты были не преподаватели, которые считались
первоклассными, а я сам, так как был совершенно не подготовлен. По окончании
первого семестра я вернулся домой.
Мавджи Даве - умный и ученый брахман - был старым другом и советником
нашей семьи. Дружеские отношения с ним сохранились и после смерти отца.
Как-то во время моих каникул он зашел к нам и разговорился с матерью и
старшим братом относительно моих занятий. Узнав, что я учусь в Самалдасском
колледже, он сказал:
– Времена изменились. Ни один из вас не может рассчитывать на получение
гади вашего отца без должного образования. И уже сейчас, когда мальчик еще
только учится, вы должны сделать все, чтобы он получил гади. Чтобы стать
бакалавром, ему потребуется четыре - пять лет, что принесет ему в лучшем
случае место с жалованьем 60 рупий, но не даст звание дивана. Если он, как и
мой сын, пойдет по юридической части, ему придется учиться дольше, а к тому