Моя
Шрифт:
— Не-ет, — тяну в предвкушении хорошего развлечения. — На самом деле все еще хуже, и сейчас мы в этом убедимся.
Мое состояние начинает всерьез меня беспокоить. Чувство предвкушения все усиливается, и меня постоянно тянет вправо.
— Риг, не теряй меня из вида.
— Снор? — раздается за спиной его взволнованный голос, но я уже срываюсь на бег.
— Чрезвычайное положение! Группа два, требуется ваша помощь!
Под крики друга и топот его ног бегу с такой скоростью, что бледно-зеленые стены фанирского корабля сливаются для
Только бы успеть! Сейчас мое чутье сходит с ума.
Резко замираю, передо мной стена, а все мои инстинкты вопят о том, что мне надо двигаться именно в этом направлении. Лихорадочно шарю по ней руками. Должен быть проход.
— Отойди! — отпихивает меня Риг плечом и цепляет к стене круглый диск. — Давай. двигайся! — толкает меня вперед.
Прежде чем скрыться за ближайшим углом, успеваю заметить, что диск серебряный, это хорошо. Направленный взрыв. Наружу. Если за стеной комната, и там кто-то есть, его оглушит, но не заденет осколками.
Оглушительный грохот. Стены и пол вибрируют от силы взрыва. На ногах остаемся только благодаря защитным костюмам.
— Три, два, один, — начинает отсчет Риг и запускает поисковую сеть.
Перед нами вспыхивают экраны с обозначенными целями. Три желтых, четыре оранжевых.
— Три трупа, четыре едва живы, — вслух проговаривает Риг, передавая информацию подходящей к нам группе. — Снор! — кричит уже мне с изрядной долей бешенства в голосе.
Мне плевать. И на его беспокойство, и на возможно расставленные ловушки.
Прохожу завесу дыма и пыли, шагаю во вскрытую нами комнату.
В голубоватом свечении ламп подвешенные тела кажутся синими. Первая мысль — фанирцы. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что это совсем другая, неизвестная мне раса. Все самки с неравномерно сине-черно-зелено-фиолетовыми пятнами на коже.
Дикий рев вырывается из моего горла. Защитный костюм прорывают появившиеся рога и когти. Хвост обвивает ногу, прижимая ядовитый наконечник к моему бедру.
Топот ног, краем глаза отмечаю черные защитные костюмы. Мои бойцы. Тут же передаю им снятых с крюков самок. Замираю возле последней. Моя сила рванула к ней вперед меня, забирая ее боль, окутывая теплом.
Дрожащими руками снимаю крохотную самку. Совсем холодная, в ней едва-едва теплится жизнь. Но даже в бессознательном состоянии ее тело напряжено, словно натянутая тетива.
— Риг! — реву, прижимая к груди хрупкое, израненное тело. — Помоги, — хриплю, падая на колени.
— Снор, — потрясенно шепчет советник, сразу же поняв, кем является для меня эта самка.
— Не дай ей умереть, — продолжаю хрипеть не своим голосом. — Только не сейчас.
Риг пытается забрать у меня самку, а я рычу, не в силах разжать руки. В итоге, что-то прошипев себе под нос, он кладет ей одну руку на голову, вторую на обнаженную грудь. Снова рычу, понимаю, что он врач и всего лишь
— Моя! — рычу, прижимая ее ближе к себе.
— Заткнись, возьми себя в руки и перестань так ее сжимать! Самке и так досталось!
На ней живого места нет, — в бешенстве рычит на меня Риг. — Руки разжал! Вытяни!
Так и держи, — отдает мне команды уже более спокойным тоном, видя, что я начинаю приходить в норму.
Ладони Рига светятся мягким, желтоватым светом, тело самки резко обмякло, и я снова начинаю паниковать.
— Всего лишь убрал боль, — Риг напряжен, но, видя мое состояние, комментирует свои действия. За это я ему безмерно благодарен.
— Моя сила… — хочу объяснить ему, что моя сила ее приняла, обогрела и забрала боль, но он меня прерывает.
— Знаю, вижу. Слишком большие внутренние повреждения.
Холодею от его слов. Даже думать страшно о том, сколько боли было в этой самке, что даже моя сила не смогла полностью ее забрать.
— Держи ее, — вырывает меня из размышлений голос друга, и я едва успеваю подхватить вяло извивающееся тело самочки. Избавившись от боли, она неосознанно ищет для себя удобное положение и наконец замирает, крепко прижавшись к моей груди.
Боюсь пошевелиться. То, что делает самочка, очень приятно и необычно. Все меня боятся. Даже работницы домов удовольствий сжимаются в моем присутствии и пытаются свести контакт наших тел к минимуму.
А эта крохотная самка прижимается ко мне всем своим обнаженным и до сих пор израненным телом, словно ищет защиты, тепла, утешения… У меня?
Поднимаю ошарашенный взгляд на Рига Друг понимающе улыбается. Для дальнейшего лечения ему нужен доступ к ее телу, но мне совсем не хочется отрывать самочку от своей груди.
— Она в норме, — поднимается Риг на ноги. — Внешние повреждения залечим в камере восстановления. Они не опасны.
Открываю рот, чтобы запротестовать. Моя самка должна быть полностью излечена и прямо сейчас!
— Она не единственная, кто нуждается в помощи, а врач у нас один, — не дожидаясь моей реакции на свои слова, он разворачивается и идет к другим израненным самкам, которых держат на руках мои воины.
— Риг? — зову друга.
Мне надо знать, что они сделали с моей парой. Каким образом нанесли ей такие серьезные внутренние повреждения, и самое главное — зачем?
— Это не изнасилование, — как всегда без слов понимает он меня. — Самки очень схожи с нами и по всем признакам не совместимы с фанирцами. Остальное потом.
Глава 2
Немного успокоившись, стал мыслить более трезво. Все еще прижимая к своей груди маленькую самочку, отдал приказ основной группе о зачистке фанирского корабля. Был очень большой соблазн разобраться с капитаном лично, но сейчас важнее всего позаботиться о том хрупком существе, что пытается согреться и ищет защиту в моих руках.