Мозаика Парсифаля
Шрифт:
– Нет. Они уже давно привыкли к высокомерному отношению со стороны госдепа. Их обеспокоило то, что предвзятая точка зрения в отношении виновности этой женщины вряд ли соответствует истине. Они связались с пятью источниками информации в Москве (ни один из них не знал о существовании других), и все полученные ответы оказались отрицательными. При этом надо сказать, что эти источники имели доступ к самым секретным досье КГБ. Так вот, Каррас была чиста, и кто-то в госдепе сознательно стремился ее замарать. Когда один из моих приятелей обратился к помощнику Мэттиаса с рутинной просьбой о предоставлении дополнительных сведений, тот ответил, что дальнейшее расследование можно прекратить, так как госдеп якобы обладает
– Каким же образом ваши друзья объяснили появление шифра КГБ в чемодане Каррас?
– Кто-то из Москвы передал его, – ответил Брэдфорд. – Тот, кто работает вместе с Мэттиасом или – на него.
И вновь тишина за столом возвестила о возможности невозможного, и вновь ее первым нарушил генерал.
– Но мы исключили вероятность этого! – воскликнул он.
– Мне хотелось бы, чтобы мы пересмотрели наш более ранний вывод, – спокойно ответил Брэдфорд.
– Но, кажется, мы до конца проработали этот вариант, – сказал Брукс, глядя на Брэдфорда. – Как с практической, так и концептуальной точек зрения данная теория представляется невероятной. Мэттиас неразрывно связан с Парсифалем. Один не может существовать без другого. Тем не менее Советский Союз не знает о существовании Парсифаля. В противном случае на нас уже обрушились бы десять тысяч боеголовок, уничтожив половину страны и все наши военные сооружения. У русских нет иного выбора, кроме как нажать на кнопку запуска, отложив вопросы на время после первого удара. Наша разведка тщательно следит за состоянием русских ракет. Они не приведены в состояние повышенной боеготовности. По вашим словам, мистер Брэдфорд, на нашей стороне только время.
– Я по-прежнему придерживаюсь своей позиции, господин посол. Шифр КГБ в чемоданчике Каррас – не более чем ложная улика. Она невиновна. Я не верю, что шифр может быть предметом торговли.
– Почему нет? – поинтересовался генерал. – Разве есть вещи, которые не продаются?
– Шифры, подобные этому, не являются предметом продажи уже потому, что нет желающих покупать код, который периодически и без всякой системы меняется.
– К чему вы клоните? – прервал его Хэльярд.
– К тому, генерал, – Брэдфорд несколько повысил голос, – что кто-то в Москве должен был снабдить кого-то этим кодом. Возможно, мы находимся ближе к Парсифалю, чем думаем.
– Поясните вашу идею, пожалуйста! – произнес Брукс, подавшись вперед.
– Кто-то так же отчаянно, как и мы, пытается выйти на Парсифаля. И по тем же самым причинам. Кто бы это ни был, он здесь, в Вашингтоне. Возможно, мы ежедневно встречаемся. Я знаю только то, что он работает на Москву, а разница между нами и им лишь в том, что он ищет Парсифаля дольше, чем мы. Он узнал о Парсифале раньше нас. Это означает, что и в Москве кто-то знает о нем. – Брэдфорд глубоко вздохнул. – В этом суть самого ужасного кризиса из всех, перед которыми стояла эта страна. В Вашингтоне сидит агент-«крот», который может нарушить баланс сил, поставить под сомнение всемирное признание нашего военного и морального превосходства, которые и составляют понятие мощи и силы. Это произойдет, если он первым доберется до Парсифаля. И он способен сделать это, так как знает то, что неизвестно нам. Он знает, кто является Парсифалем.
Глава 18
Мужчина в темном плаще и низко надвинутой на лоб широкополой шляпе выбирался из двухцветной спортивной машины и из-за темноты едва не угодил в огромную лужу. Крупные капли дождя стучали по капоту, разбивались о ветровое стекло, барабанили по виниловой крыше автомобиля и взрывались мириадами
Из темноты появился человек в черно-зеленой пятнистой камуфляжной накидке и тяжелой широкополой кожаной шляпе. На вид ему было лет тридцать. Жесткое лицо с широко расставленными пустыми глазами покрывала густая щетина. Судя по его нелепо-гротескной ухмылке, человек уже порядочно набрался.
– Эй, ну как, а?! – развязно заорал человек в накидке. – Бах! Трах! Бум!.. Капут! Ну точно желторотый рикша, на которого наехал танк. Бабах! Вы такого никогда не видели!
– Отличная работа, – произнес человек в плаще.
– Будь здоров, не кашляй! Я поймал их, как раз когда они подкатили. Бах! Эй, я вас почти не вижу. Это вы, что ли?
– Да, я. Но вы меня огорчаете.
– Это почему? Я классно все сделал.
– Вы пьяны. Я думал, мы договорились о том, что вы бросите.
– Пара рюмашек. Всего-то. И у себя дома, не в забегаловке какой-нибудь… нет, сэр!
– Вы уже общались с кем-нибудь?
– Господи, конечно же, нет!
– Как выбрались оттуда?
– Как вы и сказали. На автобусе… трех автобусах… пару последних миль на своих двоих.
– По дороге?
– Никак нет. Что я, не помню Дананг?
– Отлично, вы заслужили свою награду.
– Да?
– Как это вышло, что газеты об этом ни слова? Ведь рвануло что надо! Горело небось несколько часов, видать было за несколько миль. Почему?
– Это были не очень важные персоны, сержант. Я же вам говорил. Сволочи, предавшие таких, как вы и я, которые оставались здесь и наблюдали, как нас убивают там.
– Ага, значит, я чуть-чуть рассчитался. Наверное, мне пора отправляться к себе в госпиталь?
– Вовсе не обязательно. – Человек в гражданском, к которому обращались «майор», спокойно вынул из кармана руку в перчатке. В руке был маленький автоматический пистолет 22-го калибра, почти незаметный в темноте под дождем. Человек поднял пистолет и выстрелил.
Сержант упал. Его окровавленная голова скрылась под мокрой военной накидкой. Человек в гражданском вытер оружие о свой плащ, присел и разогнул пальцы правой руки трупа.
Двухцветная спортивная машина неслась по проселочной дороге в Мэриленде. Яркие лучи фар выхватывали из темноты скалы, придорожные валуны в высокой траве, низко стелящейся под порывами ветра, косые струи дождя. Водитель в темном плаще и низко надвинутой на лоб широкополой шляпе увидел то, что ожидал, и начал притормаживать. Прежде чем машина остановилась полностью, ее фары погасли. На обочине дороги, рядом с изгородью из колючей проволоки маячил белый корпус машины «Скорой помощи» с правительственными номерными знаками и надписью на дверце: «Военно-морской госпиталь, Бетесда. „Скорая помощь“. 14».
Водитель поставил автомобиль бок о бок с длинным белым микроавтобусом. Он вновь извлек зажигалку, откинул крышку и поднес на короткий момент пламя к правому окну. Дверца медицинской машины открылась, и из нее под дождь выскочил молодой человек. На вид ему не было и тридцати. Под распахнутым форменным плащом виднелся белый халат госпитального служащего.
Водитель спортивного автомобиля нажал на кнопку в подлокотнике своего сиденья. Правое стекло опустилось.
– Влезайте! – прокричал он, перекрывая шум дождя. – Вы там насквозь промокнете!