Мозаика теней
Шрифт:
— Его нет в живых.
Конечно же, мне следовало подготовить ее к этому известию, но слова уже вырвались, и поздно было сожалеть об этом. Женщина вскрикнула и запричитала. Воспользовавшись ее растерянностью, я распахнул дверь и вошел в дом, прежде чем хозяйка смогла мне помешать. По моей груди забарабанили маленькие кулаки, и я вынужден был защищаться, хотя в этих костлявых руках осталось очень мало силы. В доме царила полнейшая темнота, но мне удалось поймать женщину за запястья и держать ее подальше от себя, пока
Двигаясь с величайшей осторожностью, я отвел ее от двери. Женщина плакала, называя по имени мертвого мужа и произнося еще множество слов на непонятном мне языке. Наконец она прерывисто всхлипнула, переводя дыхание, и я спросил:
— Свеча-то у тебя есть? Я не привык говорить с людьми, которых не вижу.
Я слегка ослабил хватку, опасаясь новой атаки, но она даже не попыталась замахнуться на меня, и я отпустил ее совсем.
Женщина зашаркала куда-то в глубь дома. Меня охватил мимолетный страх, что в этой темноте она может напасть на меня с ножом, но тут в дальнем углу посыпались искры и вспыхнул фитиль. Оплывшая свеча горела слабо, однако давала достаточно света, и я наконец смог разглядеть вдову Элрика.
Как я и ожидал, она оказалась женщиной весьма почтенного возраста. Лицо ее было изрезано глубокими морщинами, нечесаные седые волосы свисали жирными прядями, по щекам катились слезы. Она опустилась на табурет и жестом предложила мне сесть на скамью. Я хотел погладить ее по руке, но она отпрянула от меня и сгорбилась еще больше.
— Его убил Сигурд? — спросила она.
Ее вопрос поразил меня до такой степени, что я онемел.
— Да, — выдавил я наконец. — Почему ты так решила?
— Мой муж всегда страшился того, что Сигурд выведает его тайну и расправится с ним в приступе ярости. Сигурд присоединился к отряду варягов десять лет назад, и все это время Элрик боялся его.
Она поскребла у себя в голове и вздрогнула, будто на нее повеяло холодным ветром.
— Но почему Элрик так его боялся? — спросил я. — Что за тайну он хранил, что она могла так разъярить Сигурда? Быть может, она имеет какое-то отношение к императору?
Жена Элрика (я вспомнил, что ее зовут Фрея) горько усмехнулась.
— К императору? Какое Элрику было дело до императора? Или Сигурду, если уж на то пошло?
— Сигурд любит императора, как отца.
— Любит?! — Фрея плюнула на пол. — Всеми вами движет не любовь, а только ненависть! Сигурд не любит императора; он ненавидит норманнов, причем со всей страстью! Иначе он давно бы простил Элрика, который привел его в отряд варягов и стал для него кем-то вроде старшего брата.
— Но в чем же так провинился Элрик? — растерянно спросил я.
Разговаривать с этой женщиной было все равно что биться лбом об стену: она совершенно не обращала внимания на мои вопросы.
— Он знал, что все вернется. И я тоже знала. Эта мысль преследовала
— Кто такой Асгард? Один из варягов?
— Он появился три недели назад, и Элрик сразу изменился. Он перестал улыбаться, сгорбился, потерял аппетит. Сначала он ничего мне не говорил, но я тут же поняла, о чем мог говорить с ним Асгард. Потом Асгард пришел снова и увел Элрика с собою — сказал, чтобы встретиться со старыми друзьями. И вот теперь он мертв, мертв самый верный человек, который когда-либо носил боевой топор. Мой муж.
Я наклонился к ней поближе, пытаясь ухватиться за какую-нибудь ниточку, чтобы выбраться из тумана, который жена Элрика напустила своей болтовней.
— Так о какой же это тайне хотел говорить с ним Асгард?
Фрея неожиданно распрямила спину.
— Почему я должна открывать тайны моего мужа незнакомцу, принесшему мне весть о его смерти?
— От этого зависит судьба очень многих людей, и в первую очередь твоя собственная. Если ты не расскажешь все мне, придут другие люди, и они не будут с тобой так добры, как я. Прежде чем умереть, Элрик предал императора и варягов, а это нелегко простить.
Я напрасно заговорил об измене Элрика: как только прозвучало слово «предал», Фрея уткнулась лицом в ладони и зарыдала.
— Мой муж был честным человеком, он служил своим господам верой и правдой, — сказала она сквозь слезы. — Если они были порочными и злыми и заставляли его действовать против воли, то пусть Господь судит их, а не его! А ты, который назвал себя добрым, как ты смеешь оскорблять его имя, когда он даже еще не лежит в земле? Уходи из моего дома и оставь меня с моим горем, не оскверняй его!
— Я не могу уйти. Мне нужно знать…
— Вон отсюда!
Она была безутешна, и не мне было ее утешать. Я покинул ее и поспешил обратно к городским стенам. Казалось, эта ночь тянется целую вечность, но Сигурд все еще оставался на том же месте — расхаживал по крепостному валу, устремив отсутствующий взгляд на темный горизонт. Мы не потрудились обменяться приветствиями.
— Ты знаешь человека по имени Асгард? — спросил я. — Возможно, он варяг или кто-то из дворца.
Сигурд нахмурился еще больше, если такое вообще можно представить.
— Я знаю Асгарда, — прорычал он. — Еще несколько лет назад он был членом варяжского отряда. Я самолично изгнал его за то, что он обворовывал своих товарищей.
— А был ли он знаком с Элриком?
— Они покинули Англию в одно и то же время и прибыли в город одновременно — Асгард, Элрик, их жены и кое-кто еще. Почти все эти люди уже умерли.