Мозаика теней
Шрифт:
— Почему ты решил, будто я что-то знаю? — хрипло спросил он. — В этом городе полно варягов, и много таких, кто оставил службу после долгих лет верной и честной службы. Я сижу тут, в дальнем углу вонючего рынка, на месте, которое ценится гильдией столь низко, что я плачу за него всего один обол в день. Кто бы стал приходить сюда и задавать вопросы неудачливому торговцу?
— Человек, не пожалевший больших денег за то, что поведал ему этот торговец, — ответил я. — Так же, как делаю это я.
На шкурки упали еще две золотые монеты.
—
— Видел! Ты отвел его к своему старому товарищу Элрику и открыл ему какую-то ужасную тайну, тем самым вынудив Элрика предать все, что ему дорого. Не отпирайся.
Асгард испуганно вскочил и попятился назад, шаря глазами по сторонам в поисках путей к отступлению. Я переступил через его лоток, сбив наземь все шкурки, и достал нож.
— Я непременно узнаю, о чем ты говорил и что ты сделал, Асгард. У тебя есть выбор между золотом и сталью. Ты знаком с командиром варягов Сигурдом?
От изумления у Асгарда отвисла челюсть.
— С Сигурдом?! Это настоящий берсеркер! Ради императора он готов убить собственную мать! Некогда я служил под его началом.
— А теперь ты погубил Элрика, склонив его к измене. Если не ответишь мне, как это тебе удалось, за ответом придет Сигурд со своим топором.
Асгард остановился, упершись спиной в массивную колонну. Я следил за ним, готовясь нанести удар, если ему вздумается бежать. Но он был не в том возрасте, чтобы бороться со мной или скрываться бегством.
— Он убьет меня! — взмолился торговец. — Монах поклялся убить меня, если я скажу кому-нибудь хоть слово!
— Если бы монах собирался покончить с тобой, он бы давно убил тебя. Я же даю тебе возможность сохранить жизнь.
— Но я не делал ничего дурного. И Элрика я не предавал, — он сам всех предал! Я никогда не убивал своих соотечественников, не обрекал ни в чем неповинных людей на верную смерть, не сжигал домов и полей и не травил колодцев. Нет, я такого не делал! Почему ты наставил клинок на меня? Ведь это шея Элрика должна почувствовать остроту его лезвия!
— Шея Элрика уже приняла последний удар, — резко ответил я. Что это за ужасы он приписывает добродушному варягу? — Не пытайся спасти себя, очерняя имя покойного!
— Если он мертв, стало быть, получил по заслугам! Человек живет верностью, а у него ее не было.
— В таком случае тебе тоже следовало бы отрубить голову. Вступив в сговор с монахом, ты предал не только Элрика, но и императора.
— Императора? — Асгард издал какое-то кудахтанье. — Какое мне дело до императора? Когда-то он платил мне за службу, но теперь ведь не платит. Что до Элрика, то он предал не каких-то самоуверенных греков, — он предал собственный народ, своих настоящих соплеменников, англичан.
Несмотря на владевший им страх, он умудрился изобразить злобную ухмылку.
Мне вспомнились путаные рассказы старого варяга о норманнах и норвежцах.
— Элрик боролся вместе с вашим королем против захватчиков. Неужели это была
Торговец пушниной пожал плечами.
— В какой-то степени он говорил правду. Но он забыл рассказать тебе о том, что уже через три года после начала нашествия, когда Бастард отправился на север, его сопровождал господин Элрика, а Элрик, конечно же, был вместе с господином. Ты и представить себе не можешь, какие беззакония они творили! И отвратительнее всех вели себя именно англичане. Элрик говорил, что он всего лишь исполнял приказания своего господина, но разве кто-нибудь этому поверит?
— Элрик рассказывал о себе подобные вещи? Варягам?
Вновь та же презрительная усмешка.
— Конечно же, не варягам. Они зарубили бы его на месте! Он рассказывал об этом только мне, долгими ночами во время нашего бегства из Англии. Элрик то и дело плакал, вспоминая о былых деяниях, и хотел исповедоваться в грехах. Я наслушался самых разных ужасов, однако хранил все эти истории в тайне. В один прекрасный день меня выгнали из казармы, но он даже не вступился за меня, хотя я хранил его тайну многие годы. Поэтому когда монах спросил у меня, знаю ли я нелояльных охранников, ему не понадобилось много золота, чтобы выманить у меня имя Элрика.
— И после этого ты отвел монаха в дом к Элрику? Ты вынудил его предать императора?
— Я его ни к чему не принуждал, только пригласил выпить. Когда он пришел, я познакомил его с монахом. Монах предложил ему выполнить какое-то поручение, которое могло стоить Элрику жизни, но зато обеспечивало его жене безбедную жизнь. В случае отказа монах пригрозил Элрику позорной смертью, обещал раскрыть правду о его давнишнем предательстве, и его жене пришлось бы продавать себя норманнам, просто чтобы выжить. Как только Элрик ответил ему согласием, я получил обещанную сумму и поспешил оставить их наедине.
— Где проходила эта встреча?
Мое отвращение было так велико, что я придвинулся ближе, едва не нанизав Асгарда на свой клинок. Он захныкал, вытер нос рукавом накидки и еле слышно пробормотал:
— В таверне у гавани. Он пришел позже нас, и с той поры я его ни разу не видел.
— Стало быть, ты не знаешь, где его можно отыскать? Он не оставлял тебе инструкций на случай, если ты найдешь еще одну жертву, верность которой он мог бы подвергнуть испытанию?
Асгард замотал головой так решительно, что я ему почти поверил.
— Придется отвести тебя в дворцовую темницу, — сказал я. — После этого я найду Сигурда и повторю ему твою историю. Он наверняка поможет тебе вспомнить еще какие-нибудь подробности.
Асгард испуганно съежился, вжимаясь в колонну.
— Только не приводи ко мне Сигурда! — взмолился он. Его глаза хитро прищурились. — Кажется, я вспомнил кое-что еще.
— Например?
Он вызывающе вздернул голову.
— Монах не оставлял мне никаких инструкций, но я не так глуп и решил предпринять самостоятельное расследование. Асгарда на мякине не проведешь.