Мозг, ты спишь? 14 историй, которые приоткроют дверь в ночную жизнь нашего самого загадочного органа
Шрифт:
Хотя страх полного унижения во время Кругов Говерса и прочищал нам мозги, самой важной их составляющей были истории пациентов, которые все внимательно слушали. Именно на них врачи в целом и неврологи в частности заостряют свое внимание, то же самое можно сказать и про медицину сна. Вне всяких сомнений, именно история пациента является самой ценной информацией при постановке диагноза, а не результаты его осмотра, анализы крови или сделанные снимки. Воспоминания пациента о подергивании в его левой руке перед тем, как он упал и ударился головой, говорят о судорожном припадке из-за нарушения в правой двигательной зоне коры головного мозга, что приводит к диагностике опухоли мозга. Молодая женщина сообщает о потере зрения, медленно, в течение нескольких минут распространяющейся на все поле зрения, что говорит о так называемой зрительной ауре мигрени – распространении
В обучении медицине клиническим случаям уделяется столько внимания, что их разыгрывание является стандартным способом подготовки врачей и поддержания их квалификации. Это позволяет нам «знакомиться» с редкими случаями, с которыми мы можем в какой-то момент столкнуться в будущем. Отсюда и Круг Говерса и его различные вариации, существующие в больницах по всему миру.
При поступлении в больницу большинство пациентов раздражает то, что у них раз за разом выспрашивают их историю студенты-медики, младшие врачи, врачи общего профиля, бригады специалистов и консультанты. Они повторяют ее снова и снова, и различные аспекты исследуются повторно и более детально. Влияние болезни на различные стороны жизни человека также изучается, однако, как правило, этой грани историй наших пациентов мы уделяем меньше внимания в загруженных амбулаторных клиниках, где количество пациентов, ожидающих приема за дверью, только растет, и приходится работать под раздраженными взглядами людей, прождавших намного больше положенного времени. Наше понимание их отношения к своей болезни, того, как она влияет на их социальную или семейную жизнь, а также детали их жалоб, никак не способные помочь с лечением, становятся безучастными жертвами эффективности опроса. По сути, мы попросту пытаемся узнать всю необходимую информацию, чтобы поставить достоверный диагноз и составить план лечения за минимально возможное время, чтобы перейти к следующему человеку.
Я отчетливо помню, как в школе мне попалась книга Оливера Сакса «Человек, который принял жену за шляпу». Эти рассказы меня поглотили: про моряка, неспособного формировать новые воспоминания; про мужчину, который не узнавал собственную ногу; про женщину, которая слышала музыку в результате эпилептических припадков. Причем именно контекст, в котором он рассматривал эти симптомы, их воздействие на жизни людей и позволили мне глубже понять природу этих расстройств и их влияние на человека. Рассказы Сакса и пробудили у меня, да и, без всякого сомнения, у многих моих коллег, интерес к нейробиологии.
Неврологи помешаны на «патологических изменениях» – так в медицине называются повреждения или травмы. Каждый раз, обследуя пациента, мы задаемся вопросом, где у него есть повреждения. Мы соотносим имеющиеся симптомы и признаки, чтобы «локализовать патологическое изменение», то есть определить его расположение в нервной системе. Это повреждение может быть следствием инсульта, травмы или опухоли. Оно может быть видно невооруженным глазом или явно просматриваться на снимке. Оно может быть микроскопическим, и выявить его возможно только с помощью биопсии или на вскрытии. Или может иметь переходный характер, когда становится результатом временного нарушения функций какого-то участка нервной системы из-за электрических аберраций. Вместе с тем с точки зрения патологических изменений можно объяснить не только онемение в руке или паралич лица. Многие из расстройств сна, о которых вы узнаете в следующих главах, также являются прямым следствием таких повреждений.
Пожалуй, самым известным в мире неврологии является повреждение мозга мужчины по имени Финеас Гейдж. Рожденный в округе Графтон штата Нью-Гэмпшир, Гейдж в молодости начал работать со взрывчаткой, вероятно, на фермах или в ближайших карьерах. Его знакомство с порохом для взрывных работ обернулось большим
Лом вылетел у мужчины из рук, словно копье, и вонзился ему в лицо слева, прошел за его левым глазом и вышел наружу, пробив переднюю часть мозга и череп. Лом приземлился на некотором расстоянии от него, «измазанный кровью и кусочками мозга». Удивительно, но после непродолжительного шока он смог сесть в повозку, на которой его отвезли к местному врачу.
Согласно ужасающему рассказу его врача, произошло следующее:
«Выйдя из своей кареты, я заметил рану у него на голове – мозг отчетливо пульсировал. Верхняя часть головы напоминала перевернутую воронку, словно какой-то клиновидный предмет прошел снизу вверх. Пока я осматривал его ранение, мистер Гейдж рассказывал присутствующим о том, как он его получил. Тогда я не поверил заявлению мистера Гейджа, однако решил, что он попросту заблуждается. Мистер Гейдж настаивал, что сквозь его голову прошел лом. Мистер Г. встал, и его вырвало; от напряжения наружу вышло примерно полчашки мозга – эта масса рухнула на пол».
То, что Гейдж выжил, особенно если учесть, что дело было в середине девятнадцатого века, было по-настоящему удивительно. Еще более удивительными стали изменения, которые произошли с ним вслед за несчастным случаем. После длительного периода выздоровления, осложнившегося бредовыми состояниями, инфекцией и комой, он где-то два с половиной месяца спустя наконец попал в дом к своим родителям. Только это был уже совсем другой человек.
Подробностей этого случая мало, однако до происшествия Гейджа описывали как трудолюбивого, исполнительного и популярного человека. Его работодатели считали его «самым эффективным и способным бригадиром среди своих сотрудников». После этого ужасающего несчастного случая один из врачей Гейджа, Харлоу, написал:
«Такое ощущение, что равновесие, или баланс, между его умственными способностями и животными наклонностями, было нарушено. Временами он ведет себя несдержанно и грубо, предаваясь самым непристойным ругательствам (что прежде не было в его привычках), не проявляя ни малейшего уважения к другим людям, не терпит ограничений или советов, когда они противоречат его желаниям, временами упрямый и упертый, но при этом непредсказуемый и нерешительный, придумывает множество планов будущих действий, от которых тут же отказывается в пользу других, кажущихся ему более выполнимыми. Имея умственные способности и поведение, свойственные ребенку, он обладает животными страстями сильного человека. До полученной им травмы он, хотя и не получил должного образования, обладал гармоничным умом, и приятели считали его практичным и умным деловым человеком, очень энергичным и упорным в исполнении всех своих планов. В этом отношении его разум претерпел кардинальные изменения, настолько явные, что друзья и знакомые утверждали, что он „уже не был Гейджем”».
Когда-то приятного, общительного мужчину сменила агрессивная, сквернословящая и неприятная личность: «Он был грубым, вульгарным и сквернословил до такой степени, что его общество было невыносимым для добропорядочных людей». История Гейджа зажила своей жизнью и, без сомнения, была раздута и преувеличена, передаваясь из уст в уста. На самом же деле, как оказалось, со временем последствия травмы стали менее выраженными. Тем не менее его случай определенно стал самым знаменитым историческим примером локализации, демонстрирующим, что различные участки мозга обладают разными функциями.
Таким образом, связывая патологические изменения с конкретными симптомами или признаками, мы получаем возможность понять принципы работы нашего мозга, его устройство и влияние на нашу жизнь. Эти изменения могут быть случайными или вызванными болезнью. В клинической практике мы стремимся определить расположение таких повреждений в нервной системе. Мы пытаемся сформулировать обобщающий диагноз, установить единственную причину, которая бы объясняла все симптомы и результаты обследования.
Известно, что повреждение лобных долей мозга вследствие опухоли, деменции или удара ломом приводит к изменению личности, а это указывает на то, что лобные доли играют фундаментальную роль в нашем социальном поведении и планировании.