Мрачный коридор
Шрифт:
– Мы немного отклонились от моего предыдущего вопроса. Я спрашивал об украшениях, в которых ваша супруга уехала.
– Ах да, вы правы. Сейчас вспомню…
Хоукс ловким движением выбил окурок сигары из мундштука и тут же втиснул в него новую. Делал он это машинально, но мне казалось, что он нервничает или чувствует напряжение.
– Помню, что серьги она оставила, они не гармонировали с жемчужным ожерельем. По браслет и кольцо из того же изумрудного гарнитура она надела. На ней было темно-зеленое платье с белым воротником и манжетами, белая шляпа с зеленой шелковой лентой
– Вы нормально простились?
– Разумеется. Она обещала мне позвонить, как приедет на место. Я подбегал к каждому звонку, но все напрасно. Всю ночь я не сомкнул глаз, а утром сам позвонил Тине. Мисс Баримор мне сообщила, что Лин к ней так и не приехала. Я обзвонил все больницы, но безрезультатно. Тогда я отправился в полицию. Прошло две недели, но они ничего не добились. Я устал жить в неизвестности. У меня все дела валятся из рук.
– Вы позволите взглянуть на украшения вашей супруги?
– Безусловно.
Хоукс встал и направился к двери. Я последовал за ним. Спальня находилась на третьем этаже, и, не зная маршрута, в этом замке можно было заблудиться, как в катакомбах пирамиды египетского фараона.
Комната, отведенная под спальню, могла быть использована под теннисный корт. Здесь все имело преувеличенные размеры. Хоукс подошел к трюмо и взял с него хрустальную шкатулку.
– Прошу вас, можете взглянуть. – он открыл крышку.
Я приблизился к столику, уставленному духами и кремами. Слева стояла фотография в рамке. Очаровательная блондинка смотрела на меня озорными светлыми глазами. В ней было столько обаяния и женственности, что трудно поверить в предположение, будто Хоукс лишил ее жизни ради любовницы. Глупость! Я с трудом оторвал взгляд от снимка и перевел его на шкатулку. Хрустальная коробка тускнела перед блеском ювелирных шедевров.
Хоукс педантично разобрал все содержимое и подробно описал, что из коллекции было куплено, а что подарено им, отцом, сестрой.
– Здесь целое состояние. И вы не храните драгоценности в сейфе.
Хоукс усмехнулся.
– У нас нет жуликов в доме. К тому же Лин пришлось бы ездить в банк ежедневно. Она меняла на себе украшения по три раза вдень. В домашние сейфы я не верю. Наша усадьба сама по себе уже сейф. Ограда на сигнализации. Сюда нельзя войти или выйти незамеченным.
– Вы упомянули о сумочке из змеиной кожи, с которой ваша супруга уехала. Что в ней находилось?
Хоукс подумал и пожал плечами.
– Затрудняюсь ответить. Ну… Одну секунду. Что-то припоминаю. Перед уходом Лин бросила в сумочку пудреницу, которую взяла с туалетного столика, зажигалку и ключи от машины.
– Как выглядела пудреница?
– В виде раковины, золотая.
– Я вижу, что на всех ценностях вашей жены стоят ее инициалы.
– Ну, это старая традиция в таких домах – делать гравировку на своих вещах, а также вышивку на тканях
– В котором часу уехала миссис Хоукс из дома?
– В семь часов.
– Уверены?
– Часы на камине отзвонили семь, и Лин заторопилась. Буквально через несколько минут она уехала.
– Как вы провели вечер?
– В восемь часов приехал доктор Уайллер, и мы с ним играли в шахматы в гостиной. В полночь он уехал.
– Кто же выиграл?
– В этот вечер я был очень рассеянным. Я беспокоился о Лин. Мы сыграли четыре партии, и все я проиграл.
– Весь штат прислуги находился в доме?
– Не могу сказать. На этот вопрос вам более точно ответит мой дворецкий.
– Это тот пожилой господин, который меня встретил?
– Вы правы.
– Давно он служит в этом доме?
– Не знаю точно, но до моего появления здесь.
– И остальная прислуга работает столь же долго?
– Не вся. Рокки, наш шофер, раньше возил Лин. После того как мы поженились, у нас возникло много дел по хозяйству, к тому же Лин увлеклась цветами и выстроила оранжерею. Она стала редко выезжать из дома, и Рокки лишился работы, но, чтобы не выбрасывать парня на улицу, я предложил ему возить меня на работу и обратно. Это дает мне возможность полистать газеты в пути. Иногда я использую его по нуждам больницы, чтобы он не скучал без дела целый день. Я провожу.в клинике больше девяти часов, а иногда задерживаюсь допоздна.
– Спасибо за информацию. У меня нет к вам больше вопросов. На первый день достаточно.
– Так вы беретесь за дело?
– Да. На оговоренных условиях.
– Я их принял.
Хоукс достал из кармана куртки чековую книжку и ручку. Все это было заготовлено заранее, никто в халатах чековые книжки не носит.
– Как ваше полное имя?
– Дэниел Диксон Элжер.
Чек был выписан на мое имя на сумму в тысячу долларов. Ровно столько, сколько я заработал за два года со дня получения лицензии. Скрыть свою растерянность мне, очевидно, не удалось.
– Это аванс, мистер Элжер. Вы получите пять тысяч по окончании расследования, но это в том случае, если Лин найдется, а также будут оплачены все ваши расходы. Прошу вас не экономить и не сдерживать себя при необходимых затратах. Вам дается полная свобода действий и свобода распоряжаться денежными средствами.
Я убрал чек в бумажник, забыв при этом поблагодарить за доверие.
– Когда вы приступите к работе?
– Я уже приступил, мистер Хоукс. Мне бы хотелось поговорить с вашим дворецким.
Хоукс подошел к двери и дернул за плюшевый пояс с бахромой на конце.
Беседа с Гилбертом, так звали этого удивительного старика, проходила в гостиной первого этажа. Перед тем как мы спустились вниз, дворецкий ознакомил меня с достопримечательностями дома. Я насчитал двадцать четыре комнаты. Правда, не могу сказать с уверенностью, что хороню запомнил план хитроумного строения.
– Хозяин сказал мне, сэр, что вы переедете в наше поместье, и велел мне приготовить для вас комнату. Любую на ваш выбор.