Мрачный Жнец (сборник)
Шрифт:
— Утес?
— Настоящее тролльское имя. Очень каменное. Скалистое. И звучит, — попытался оправдать свой выбор Утес, урожденный Лава.
— Ну… Да… Но… Как бы… Утес? Не знаю никого по имени Утес, кто бы надолго задержался в нашем бизнесе.
— Это уж всяко лучше, чем Золто.
— Я был и остаюсь Золто, — решительно сказал Золто. — А Дион остается Дионом, верно?
Дион посмотрел на гитару. «Что-то не так, — подумал он. — Я ведь почти не касался ее. Я только…
— Не уверен, — устало произнес он. — По-моему, Дион тоже не совсем подходящее имя, какое-то оно не такое… — Он замолчал и широко зевнул.
— Дион? — позвал его Золто.
— Гм-м? — откликнулся тот.
Там, на сцене, он чувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Ерунда какая-то… И рассказать он ничего не может. «Я стоял на сцене и чувствовал, что на меня кто-то смотрит…» Его товарищи отнеслись бы к нему с сочувствием…
— Дион? — снова позвал Золто. — Почему ты все время щелкаешь пальцами?
Юноша опустил взгляд.
— Правда?
— Да.
— Просто задумался. Мое имя… оно не подходит к этой музыке.
— А кстати, что оно значит на нормальном языке? — спросил Золто.
— Весь мой род носит фамилию Селин, — Дион решил не обращать внимания на оскорбление древнего лламедийского языка. — По-лламедийски это значит «падуб».
Он немного подождал, но его товарищи, чьи предки больше знали о видах камней, нежели о флоре Плоского мира, никак не отреагировали.
— Падуб — это каменный дуб, — продолжал Дион. — Только они растут в Лламедосе, все остальное гниет.
— Не хочу тебя обижать, — встрял новоявленный Утес, — но, по-моему, Дион Селин звучит как-то… по-женски.
— Мои родители рассказывали мне, что в детстве я очень любил петь. Особенно по ночам. И всех будил… — задумчиво сказал Дион. — Будил… Буди… Бадди?
— Бадди? — сказал Золто. — По-моему, это еще хуже, чем Утес.
— А мне кажется, — возразил юноша, — звучит очень даже неплохо.
Золто пожал плечами и достал из кармана горсть монет.
— У нас осталось чуть больше четырех долларов, — возвестил он. — И я знаю, как мы должны с ними поступить.
— Мы отложим их. Чтобы заплатить членский взнос Гильдии Музыкантов, — догадался новоиспеченный Бадди.
Золто задумчиво уставился в пространство.
— Нет, — возразил он. — Мы еще плохо звучим. То есть все было здорово, очень… необычно. — Он посмотрел на Диона-Бадди. — Но кое-чего не хватает.
Золто снова смерил Бадди, урожденного Диона, пронзительным взглядом.
— Ты в курсе, что тебя всего колотит? — осведомился он. — Ты ерзаешь на стуле, словно у тебя в штанах муравьи.
— Не могу удержаться. — Он очень хотел спать, но ритм не отпускал его, бился у него в голове.
—
— И постоянно щелкаешь пальцами, — добавил Золто.
— Не могу не думать о музыке, — признался Бадди. — Ты прав. Нам нужен… — Он забарабанил пальцами по столу. — Звук, похожий на… пам-пам-пам-Пам-пам…
— Ты имеешь в виду клавишные?
— Клавишные?
— В Опере, на другом берегу реки, есть одна новомодная штука, пианино называется… — задумчиво произнес Золто.
— Да, но она не подходит для нашей музыки, — покачал головой Утес. — На пианинах обычно играют всякие толстые мужики в напудренных париках.
— Я полагаю, — сказал Золто, украдкой бросив взгляд на Бадди, — Ди… Бадди как-нибудь приспособит его для нас. Решено, нам нужно пианино.
— Я слышал, эта штуковина стоит целых четыреста долларов, — ответил Утес. — Тут никаких зубов не хватит.
— Я не имел в виду «купить», — ухмыльнулся Золто. — Мы его… позаимствуем. На время.
— Это называется воровством, — сказал Утес.
— Совсем нет, — горячо возразил гном. — Мы же вернем его. Сразу как закончим.
— О, тогда все в порядке.
Поскольку Бадди не был ни барабанщиком, ни троллем, он сразу уловил в доводах Золто некий логический изъян. И всего несколько недель назад он бы честно сказал, что обо всем этом думает. Но тогда он был странствующим бардом, играющим на друидских жертвоприношениях, примерным пареньком, который не пил, не ругался и не водился с дурными компаниями.
А сейчас ему позарез нужно было это пианино. Да, звук будет в самый раз.
Он щелкал пальцами в такт свои мыслям.
— Но у нас некому на нем играть, — напомнил Утес.
— Вы достаете пианино, а я — пианиста, — пообещал Золто.
Они то и дело посматривали на гитару.
Волшебники в полном составе прибыли к органу. Воздух вокруг инструмента вибрировал и колыхался.
— Что за жуткий шум! — закричал профессор современного руносложения.
— Не знаю! — крикнул в ответ декан. — А музычка ничего, запоминается!
Синие искры бегали по трубам органа. У пульта управления всей содрогающейся конструкции восседал библиотекарь.
— А кто качает мехи? — заорал главный философ.
Чудакулли заглянул за орган. Рукоятка насоса опускалась и поднималась без посторонней помощи.
— Этого я не потерплю, — пробормотал он. — Где угодно, но не в моем Университете. Это ХУЖЕ СТУДЕНТОВ.
Он поднял арбалет и выпустил стрелу прямо в главные мехи.
Раздался продолжительный визг в тональности ля, после чего орган взорвался.