Мрачный Жнец (сборник)

Пратчетт Терри Дэвид Джон

Гримерная находилась рядом с туалетом и была заставлена пивными бочками. Золто прислонился к двери.

— Мне не нужны никакие деньги, — пробормотал он. — Только бы живым уйти…

— Еео о ешпокоитша… — невнятно зашепелявил Утес.

— Ты пытаешься говорить с закрытым ртом, Утес, — произнес Бадди.

— Я сказал, тебе-то что беспокоиться, за твои зубы никто и гроша не даст, — отозвался тролль.

Кто-то постучал в дверь. Утес быстро закрыл рот ладонью, но это оказался всего лишь Асфальт с подносом

в руках.

Он принес три вида пива. Он принес даже бутерброды с копчеными крысами с хрустящей корочкой и отрезанными хвостами. А еще на подносе стояла чаша с превосходным антрацитным коксом, посыпанным пеплом.

— Жуй хорошенько, — посоветовал Золто, когда Утес взял чашу. — Может, в последний раз зубами работаешь…

— А вдруг все пройдет нормально, и мы спокойненько пойдем домой? — с надеждой промолвил Утес.

Бадди пробежался пальцами по струнам. Все даже есть перестали, когда музыка заполнила комнату.

— Волшебство… — покачал головой Утес.

— Не волнуйтесь, ребята, — успокоил их Асфальт. — Если возникнут проблемы, по зубам получите не вы.

Бадди резко перестал играть.

— А кто? — осведомился он.

— Самое странное, — продолжил низенький тролль, — что все вдруг стали играть эту вашу музыку Рока. Господин Достабль подписал на концерт еще одну группу. Типа, для разогрева публики.

— Какую?

— «Безумство» называется.

— И где они сейчас? — спросил Утес.

— Ну, как бы вам сказать… Вы знаете, почему ваша гримерная находится рядом с туалетом?

Спрятавшись за потрепанным занавесом «Каверны», Крэш пытался настроить гитару. Этот достаточно простой процесс осложнялся некоторыми непредвиденными обстоятельствами. Во-первых, Блерт понял, чего на самом деле хотят покупатели, и, предварительно попросив у предков прощения, начал уделять больше внимания приклеиванию к гитаре всяких блестящих штучек, нежели работе над функциональными частями инструмента. Иначе говоря, он просто вбил в гриф дюжину гвоздей и привязал к ним струны. Впрочем, это было не такой уж большой проблемой, так как Крэш обладал музыкальным талантом заложенной ноздри.

Юноша посмотрел на Джимбо, Нодди и Падлу. Джимбо, ныне бас-гитарист (Блерт, истерически хохоча, взял доску побольше и натянул на нее проволоку для оград), неуверенно поднял руку.

— В чем дело, Джимбо?

— Одна струна порвалась.

— Ну, у тебя же остались еще четыре.

— Ага, но я, э-э, не знаю, как на них играть.

— Но как играть на четырех, ты тоже не знал, значит, проблем стало меньше.

Падла выглянул из-за занавеса.

— Крэш?

— Да?

— Там, типа, сотни людей. Сотни! У многих гитары. Они, типа, размахивают ими!

«Безумство» прислушалось

к шуму, царящему по ту сторону занавеса. У Крэша было не слишком много мозговых клеток, и мысли в результате ходили крайне странными маршрутами, но даже у него возникли смутные подозрения, что звучание, которого удалось добиться «Безумству», несколько отличается от действительно хорошего звучания, которое он слышал вчера вечером в «Барабане». Тогда ему хотелось радостно вопить и плясать, а от своего звучания ему хотелось громко взвыть и, честно говоря, надеть барабан Падлы на голову его владельца.

Нодди посмотрел в щель между занавесками.

— Ого, толпа волш… кажется, это волшебники сидят в первом ряду. Я… почти уверен, что это волшебники, но…

— Ты что, не можешь узнать волшебника, тупица? — ухмыльнулся Крэш. — Все просто: если у человека остроконечная шляпа, значит, он как пить дать волшебник.

— У одного из них… остроконечные волосы… — пробормотал Нодди.

Остальные члены «Безумства» прильнули к щели.

— Похоже на… рог единорога, только из волос…

— А что такое написано у него на спине? — спросил Джимбо.

— «РАЖДЕН, ШТОБ РУНИТЬ», — ответил Крэш, который читал быстрее всех и почти не шевелил губами.

— А этот тощий напялил расклешенный балахон, — сказал Нодди.

— Должно быть, застарелый любитель.

— А еще, у всех у них гитары! Думаешь, они пришли на нас посмотреть?

— А на кого еще?

— Разношерстная подобралась публика, — сказал Джимбо.

— Точно, — согласился Падла. — Разно… А что это значит?

— Это значит… значит… типа, дурная.

— Ага. Такой она и выглядит.

Крэш решительно кивнул.

— Пора выходить, — сказал он. — Ну что, парни, покажем им настоящую музыку Рока!

Асфальт, Утес и Золто сидели в углу гримерной, даже сюда доносился шум собравшейся в зале публики.

— Почему он молчит? — прошептал Асфальт.

— Не знаю, — ответил Золто.

Прижав к груди гитару, Бадди смотрел в пустоту. Иногда он похлопывал по ней в такт приходившим в голову мыслям.

— С ним такое бывает, — сказал Утес. — Усядется и таращится в пространство…

— Эй, что они там кричат? — насторожился Золто. — Прислушайтесь.

Сквозь шум проступил некий ритм.

— Что-то вроде «Рок, Рок, Рок», — наконец определил Утес.

Распахнулась дверь, и в нее наполовину вбежал, наполовину упал Достабль.

— Вы должны выйти! — заорал он. — Немедленно!

— Но я думал, эти ребята из «Безумия»… — начал было Золто.

— Даже не спрашивайте, — перебил его Достабль. — Пошли! Иначе там все разнесут!

Асфальт поднял камни.

— Хорошо, — сказал он.