Мрачный Жнец (сборник)
Шрифт:
Сьюзен открыла глаза. Она почувствовала ветер на лице. Почувствовала руки вокруг себя, которые держали ее и одновременно сжимали поводья белой лошади.
Она наклонилась вперед. Далеко внизу неслись облака.
— Ну, хорошо, — сказала она, — а дальше что будет?
Смерть ответил не сразу.
— ОБЫЧНО ИСТОРИЯ РАЗВИВАЕТСЯ ДАЛЬШЕ ТАК, СЛОВНО НИЧЕГО И НЕ ПРОИСХОДИЛО. ОНА САМА СЕБЯ ЛЕЧИТ. ПЕРЕПИСЫВАЕТ, ЧТО ЛИ? ПРАВДА, КОЕ-КАКИЕ НЕУВЯЗКИ ВСЕ РАВНО БУДУТ ИМЕТЬ МЕСТО… У КОГО-ТО ОСТАНУТСЯ СМУТНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ
— Но ведь это было!
— И ВМЕСТЕ С ТЕМ НЕ БЫЛО.
Сьюзен посмотрела на темную землю. Иногда внизу мелькали огоньки отдельных домов и деревенек, там люди жили своей жизнью и даже не подозревали, что летает у них над головами. Честно говоря, она им несколько завидовала.
— Но… — нерешительно промолвила она. — Но что тогда… я спрашиваю только в качестве примера… что тогда случилось с «Рок-Группой»?
— О… ИХ МОГЛО КУДА УГОДНО ЗАБРОСИТЬ. — Смерть внимательно поглядел на затылок Сьюзен. — ВЗЯТЬ, ОПЯТЬ ЖЕ В КАЧЕСТВЕ ПРИМЕРА, ТОГО ЮНОШУ. ВОЗМОЖНО, ОН УШЕЛ ИЗ БОЛЬШОГО ГОРОДА, НАПРАВИЛСЯ КУДА-ТО ЕЩЕ. ПОДЫСКАЛ РАБОТУ, ЧТОБЫ СВОДИТЬ КОНЦЫ С КОНЦАМИ. А ТЕМ ВРЕМЕНЕМ ЖДАЛ ПОДХОДЯЩЕГО СЛУЧАЯ. И ВСЕГО ДОБИЛСЯ САМ.
— Но той ночью, в «Барабане», он должен был умереть!
— НЕТ. ВЕДЬ ОН ТУДА НЕ ПРИХОДИЛ.
— Ты способен такое устроить? Его жизнь — она должна была закончиться! Ты же говорил, что не можешь дарить жизнь!
— Я — НЕТ. А ТЫ МОЖЕШЬ.
— Что ты имеешь в виду?
— ЖИЗНЬЮ МОЖНО ПОДЕЛИТЬСЯ.
— Но он… исчез. Скорее всего, я больше никогда его не увижу.
— ТЫ ПРИТВОРЯЕШЬСЯ. ТЫ ЖЕ САМА ЗНАЕШЬ, ЧТО УВИДИШЬ.
— Но…
— И ВСЕГДА ЭТО ЗНАЛА, ТЫ ПОМНИШЬ ВСЕ. КАК И Я. НО ТЫ — ЧЕЛОВЕК, И ТВОЯ ПАМЯТЬ ОТКАЗЫВАЕТСЯ ПОДЧИНЯТЬСЯ ТЕБЕ — ДЛЯ ТВОЕГО ЖЕ БЛАГА. НО КОЕ-ЧТО ВСЕ ЖЕ ПРОСАЧИВАЕТСЯ. ЧЕРЕЗ СНЫ, ЧЕРЕЗ ПРЕДЧУВСТВИЯ, ВИДЕНИЯ. НЕКОТОРЫЕ ТЕНИ НАСТОЛЬКО ДЛИННЫ, ЧТО ПОЯВЛЯЮТСЯ РАНЬШЕ СВЕТА.
— Кажется, я ничего не понимаю.
— НЕУДИВИТЕЛЬНО, ДЕНЬ БЫЛ ТЯЖЕЛЫЙ.
Под ними снова побежали облака.
— Дедушка?
— А?
— Ты насовсем вернулся?
— ВЕРОЯТНО. СТОЛЬКО ДЕЛ НАКОПИЛОСЬ…
— Значит, я могу больше не заниматься… Обязанностями? Кажется, у меня не слишком хорошо получалось…
— СОГЛАСЕН.
— Но ты только что нарушил много законов…
— ВОЗМОЖНО. ИНОГДА ОНИ НЕ БОЛЕЕ ЧЕМ ПОЖЕЛАНИЯ.
— Однако мои родители все равно умерли.
— Я НЕ МОГ ДАТЬ ИМ БОЛЬШЕ ЖИЗНИ. Я МОГ ЛИШЬ ПОДАРИТЬ ИМ БЕССМЕРТИЕ. ОНИ РЕШИЛИ, ЧТО ОНО ТОГО НЕ СТОИТ.
— Кажется… я понимаю, что они имели в виду.
— Я ВСЕГДА БУДУ РАД ВИДЕТЬ ТЕБЯ У СЕБЯ.
— Спасибо.
— ЭТО ТВОЙ ДОМ. ЕСЛИ ЗАХОЧЕШЬ.
— Правда?
— Я НЕ БУДУ ТРОГАТЬ ТВОЮ КОМНАТУ.
— Спасибо.
— В СМЫСЛЕ УБИРАТЬ.
— Извини.
— В НЕЙ ДАЖЕ ПОЛА НЕ ВИДНО. МОГЛА БЫ ХОТЬ НЕМНОГО ПРИБРАТЬСЯ.
— Извини.
Внизу
Сьюзен посмотрела на темные здания школы.
— Значит… я… все время находилась здесь? — спросила она.
— ДА. ИСТОРИЯ ПОСЛЕДНИХ НЕСКОЛЬКИХ ДНЕЙ БЫЛА… ДРУГОЙ. ТЫ НЕПЛОХО СДАЛА ЭКЗАМЕНЫ.
— Правда? А кто их сдавал?
— ТЫ ЖЕ И СДАВАЛА.
— О. — Сьюзен пожала плечами. — А какую оценку я получила по логике?
— ПЯТЕРКУ.
— Перестань, я всегда получала пять с плюсом!
— НАДО БЫЛО ЛУЧШЕ УЧИТЬ.
Смерть вскочил в седло.
— Подожди, — остановила его Сьюзен.
Она знала, что просто обязана об этом спросить.
— ДА.
— А как же… ну, ты говорил, что изменение судьбы отдельного человека равносильно изменению судьбы всего мира?
— ИНОГДА МИР НУЖДАЕТСЯ В ПЕРЕМЕНАХ.
— О… Э… Дедушка?
— ДА?
— Э… качели. Те, что в саду. Я хочу сказать… они были очень хорошими. Хорошими качелями.
— ПРАВДА?
— Я была слишком молода, чтобы понять это.
— ТЕБЕ ОНИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОНРАВИЛИСЬ?
— У них есть… свой стиль. Сомневаюсь, что у кого-либо еще были такие качели.
— СПАСИБО.
— Но… это ничего не меняет, понимаешь? Мир по-прежнему полон глупцов. Люди совсем не используют свои мозги. Не хотят думать правильно.
— КАК ТЫ?
— По крайней мере, я пытаюсь. Например… если я находилась здесь все эти дни, кто сейчас лежит в моей постели?
— ДУМАЮ, КАК РАЗ СЕЙЧАС ТЫ ВЫШЛА ПОГУЛЯТЬ ПОД ЛУНОЙ.
— Значит, все в порядке.
Смерть закашлялся.
— ГМ…
— Прости?
— ЗНАЮ, ЭТО ПРОСТО СМЕШНО…
— Что?
— ГМ… ТЫ НЕ БУДЕШЬ ПРОТИВ ПОЦЕЛОВАТЬ СВОЕГО ДЕДУШКУ НА ПРОЩАНЬЕ?
Сьюзен молча смотрела на него.
Голубой огонь в глазницах Смерти медленно угасал, и свет, угасая, казалось, втягивал ее взгляд в глазницы и в темноту за ними…
…Которой не было конца, она продолжалась и продолжалась. И ее невозможно было описать словами. Вечность — это ведь людская придумка. Название сразу дает размеры, пусть даже невероятно огромные. Тогда как эта темнота была тем, что осталось, когда вечность умыла руки. И в ней жил Смерть. Один.
Она встала на цыпочки, пригнула к себе его голову и поцеловала в макушку. Макушка была гладкой и белой, как бильярдный шар.
Сьюзен отвернулась и, чтобы скрыть смущение, воззрилась на едва различимые в темноте здания.
— Надеюсь, я не забыла оставить окно открытым.
Да чего беспокоиться?… Будет как будет. Она должна знать, даже если потом будет злиться на себя за то, что спросила.
— Послушай, люди, с которыми я встречалась… как ты думаешь, я когда-нибудь увижусь с…
Сьюзен обернулась, но за ее спиной уже никого не было. Только следы от копыт таяли на булыжниках.
Окно было закрыто. Пришлось войти в дверь и подняться по темной лестнице.