Мрак космоса
Шрифт:
Джим, роняя стулья, бросился к оружию. Лицо его счастливо осветилось. Седой кряхтел, шевелясь на палубе поезда. Костров шмыгнул носом. Подошел к Дьюпену, похлопал по спине, сказал:
– Присядь, парень. Всё хорошо. Теперь ты в безопасности.
– В безопасности? – простонал Дюпен, цепенея от ужаса. – В какой безопасности?
– Что это было? – со своего места прокричал Седой. – Ничего не понял. – Зек сплюнул на рельс под током, радуясь искрам. Забавно получилось.
– Что вы наделали!!
– воскликнул пришедший в себя
– Всё получилось случайно, - огрызнулся Виталик. – Я и сам не ожидал такого поворота. Теперь будем действовать по плану Б.
И тут завыл Андрюшка. Громко и с надрывом, заламывая в истерике руки. Ближайший зек стукнул его локтем в голову, усылая в нокаут, и дикий визг прекратился.
– Мы ведь могли заработать свободу по-честному!!
– Так заработаем не по-честному!
– сказал Костров, пожимая плечом - соберите оружие.
– Всё пропало, - пробормотал негр, склоняясь и закрывая голову руками. Джим баловался палером, вытягивал руки и приседал, как заправский шериф, целясь в неведомых врагов. Он был по-настоящему счастлив и поэтому голос зазвучал по - задорному, трелью:
– Ты разве не читал классику? «Чужих»?
– Не читал я никаких «Чужих», - разозлился доктор политологии, - нет такого в классике!
– Нет, так нет, - легко согласился Джим. – Тыж, тыж! Попал!
– Договаривай, раз начал!
- Тыж! Чего? А! Там тоже на базу высадили вездеход. Взвод морских пехотинцев съели монстры.
Заключенные шарили по трупам. Тот, что лицом напоминал слабоумного и сильно отличался от других, осторожно стал отстегивать с пояса капрала электрическую дубинку. Дьюпен очнулся под чужим прикосновением, когда его стали поглаживать и мять край форменной рубашки в корявых пальцах, и заговорил, обращаясь к неизвестному зеку:
– Я хотел написать служебную записку. Но я никому не говорил об этом! Она находилась в черновиках в засекреченной папке. Лейтенант, наверное, взломал код. А потом пообещал мне «сержанта», если операция пройдет успешно.
Обалдевший зек замер, кивнул головой, словно что-то понял и смущенно отошел в сторонку, потряхивая дубинкой.
– У Мака есть дубинка, - сказал он и всем показал. – Мак будет надзирателем. Маку теперь можно всех обижать. Давайте играть.
Ближние заключенные шарахнулись в разные стороны от детины.
– Играть? Давайте играть! – закапризничал Мак и забегал по камере, пытаясь поймать товарищей.
– Успех?
– переспросил Костров, - подумай сам: двести человек ложатся в анабиоз с чего бы? Приказ: осмотреть ванны и доставить уцелевших. И ты думаешь, что группа непрофессионалов во главе зеленым капралом могли бы добиться какого-нибудь успеха? Где твоя логика, солдат?! Туда даже соваться не стоит!
Дьюпен покачал головой. Он вдруг всё понял и ясно увидел перед собой картину своих похорон.
То была пышная церемония. С морем цветов, флагом, оркестром и почетным караулом.
Только его почему-то
Шатаясь, в камеру вошел Седой. Он бесцеремонно отнял у Джима палер, поставил оружие на предохранитель, сунул за пояс. Джим обиженно надул губы. Седой, не обращая на него внимания, подошел к столу. Плешивый зек, заискивающе улыбаясь, уступил место. Грузно сел. И тут же к нему подлетел Андрюшка. Запорхал перед носом. Запричитал:
– Тебе больно?! Дай подую!! Дай! А мне по голове стукнули локтем, представляешь? Я так упал, так упал! Показать кто сделал?
Оттолкнул рукой. Сказал:
– Не сейчас, дорогая.
– Спросил:
– Что дальше, Шеф?
Костров повернулся на голос, кивнул:
– Молодец. Если бы не ты, у нас был бы очередной провал.
Седой махнул рукой: не важно. Не в эту секунду. Не в миг, когда переворачивается жизнь и ты, неожиданно для себя, становишься участником бунта на корабле.
– Что вы будете делать дальше?
– спросил и Дьюпен.
– Играть? – подошел к ним слабоумный детина и тряхнул дубинкой.
Костров посмотрел на него. Смягчился.
– Да, Мак. Иди поиграй с паровозиком. Посторожи его.
– Играть в паровозик? – насупился зек, - а играть в надзирателя?
– Другая игра, потом. Сейчас паровозик.
– Мак будет играть в две игры! – сказал довольный зек и ушел сторожить поезд. Многие вздохнули с облегчением.
– Что мы, - сделал ударение на слове Костров и обвел всех взглядом, прикидывая, - будем делать. Нас шестнадцать человек, плюс вы. Не так ли?
Капрал стушевался. А может - это не он убил сержанта Васильева? Может кто-то выстрелил раньше его? Из-за спины. Ага! А он ничего не видел. Отвернулся в это время. Отвлекся. И вообще, полностью не при делах. Но… У кого из этой банды было оружие?
– Так, - кивнул головой капрал.
– Отлично.
– Костров расслабился.
– У нас два палера и шесть «шоков». Оружия явно не хватает. Но для начала хочется узнать: есть ли на борту другие заключенные, какова их численность?
Дьюпена обдала жаром. Сначала убийство, теперь раскрытие государственной тайны. Что дальше? Дьюпен заглянул в глаза стоящего перед ним зека и увидел свою смерть.
– Нет… - нерешительно ответил капрал, страшась дальнейших расспросов на скользкую тему, но зек успокоился. Странно даже. Не интересовала его государственная тайна. Улыбнулся как-то ехидно, выдохнул воздух и обдал спертым вонючим дыханием рта.
– Отлично, - сказал Костров.
– Судя по набору офицеров, где-то на борту размещается взвод пехоты?
– Нестандартное отделение… Меньше двух больше одного. Хорошие ребята… Не хотелось бы чтобы из них кто-нибудь пострадал.
– Никто из них не пострадает, - поспешно заверил Костров капрала.